– Ну, ты уж прямо такую мрачную картину нарисовал! – Лека поежилась. – Россия все же большая – всех в секту не заманишь. Подумаешь, мелкий фюрер местного масштаба! Ты же сам предрекал, что ему крылышки пообрывают и в тюрягу упекут. Помнишь?
– Это было бы возможно, если бы он был просто человеком. Но, помяни мое слово, крылышки ему обрывать придется нам с тобой.
– Игорек, ну что с тобой происходит?
– Ничего, мам. Все нормально. – Игорь сжал губы и снова повернулся к стене, неуклюже свернувшись длинным своим телом.
Ирина Петровна с болью посмотрела на сына. Снова предчувствие беды сжало ее сердце. Что-то непонятное творилось с ее Игоречком, всегда таким добрым и чувствительным, отзывчивым к ласке. Эта секция каратэ, в которую он ходил уже полтора месяца... Ирина Петровна что-то слышала про нее. Отец Ираклий, новоявленный проповедник. Он призывал бороться с преступностью, его добрый понимающий взгляд был везде: на плакатах, глядящих со стен, в экране телевизора, на газетных фотографиях. Он обещал научить людей Добру. Но Ирина Петровна не верила ему. Откуда эта отчужденность, эта раздражительность, завладевшие ее сыном? Она не видела в нем перемен к лучшему. Пусть кто-то другой борется со злом. Но почему ее Игоречек? Страшные синяки, разбитые в кровь костяшки пальцев, сухой кашель, мучающий его по ночам. Вот та награда, которую он получал за свои усердные занятия. Ирина Петровна горько вздохнула:
– Игорь, мы должны с тобой серьезно поговорить.
– Я не хочу, мам. – Игорь даже не повернулся на голос матери. – Я спать хочу. Все нормально, мам. Не волнуйся.
– Ну как же я могу не волноваться?! – Ирина Петровна едва сдерживала слезы. – Ведь ты – мой сын, Игорь! Хороший, добрый человек. Зачем тебе эта секта?! Ты что, не знаешь, чем это кончается? Ты газеты читал? Про Белое Братство – они же все сумасшедшие! Они – как зомби. Это психическое кодирование! Или вот – Аум Синрике. Они тоже говорили о том, что несут добро и успокоение. А сами людей газом травили. Игорь, ты слышишь меня?
Звонок деликатно тренькнул из прихожей. Ирина Петровна, шаркая шлепанцами, подошла к двери и заглянула в глазок. Демид. Это был Демид, сосед по лестничной клетке.
– Демид? Добрый вечер! – Ирина Петровна расплылась в улыбке. Дема Коробов определенно был хорошим человеком. Неизменно улыбчивый и вежливый, он всегда был готов прийти на помощь соседям. Старушки на лавочке любили перемывать подробности жизни Демида. И с мафией-то он связанный, и в квартире-то у него стреляли, все стеклы побили, батюшки светы, и с девицей-то он своей живет нерасписанный, и в трусах зимой бегает, стыдно аж. И вообще не по зарплате живет, это хоть и не видно, но умному человеку завсегда понятно. Но Ирине Петровне Демид был симпатичен – стоило ему улыбнуться, и от него шла такая волна застенчивой дружелюбности, что могла растопить любое заледеневшее от житейских передряг сердце.