Она попыталась погладить меня по голове, но крутой вираж бросил ее в сторону. Последний отрезок пути надвинулся на нас, как кинжал. Вагонетку ударило стотонным молотом, металлический импульс прошел через каждого из людей и конвульсией боли выгнул длинное тело вагонетки. Меня тряхнуло так, что дыхание застряло в глотке. Тележку развернуло боком - мгновение она еще цеплялась за что-то, но последняя связь с опорой оборвалась, и мы взлетели в воздух. Понеслись прямо в кровавый ад.
– Боже, - шепнул я. - Прости меня, грешного…
А больше ничего сказать я не успел. Потому что мы грянулись о бетон вверх ногами, голова моя оторвалась и катилась по платформе, пока не слетела с нее и не застыла лицом в липкой багровой луже.
– Жив он. Жив твой Мигель. Рано еще ему помирать.
Я услышал голос и сделал вдох. И тут же закашлял и замахал руками. Потому что, оказывается, под носом у меня была ватка с нашатырным спиртом.
Я открывал веки медленно. Туманные фигуры, которые сидели передо мной, постепенно превращались в людей. И это было уже неплохо. Я скорее ожидал увидеть ангелов. Или чертей. В зависимости от того, куда мне удалось попасть после смерти - в ад или в рай.
Человек напротив меня напоминал Дьявола в его самом соблазнительном варианте. Он был черен, носат, красив и хладнокровен. Он курил дорогую сигару и смотрел на меня, чуть прищурившись.
– Красавец, - сказал он. - Я всегда говорил, что наш Мигель - красавец. Ты посмотри, какое бледное вдохновенное лицо, какая томность во взгляде! Дай ему тазик. По-моему, его сейчас снова стошнит.
Это был Габриэль Феррера - мой шеф собственной персоной. Он сидел, положив ногу на ногу. Рубашка его больше не была белоснежной. Она была вся в алых пятнах.
Рядом с ним сидела девушка - самая красивая на свете. Ее звали Лурдес.
Она была вся в крови. Правый рукав ее болтался пустыми лохмотьями. Руки не было - ее оторвало в той катастрофе, которую мы пережили. Лицо ее напоминало освежеванного кролика - кожа с половины лица была сорвана, и мутный вытекший глаз пытался повернуться в своей орбите, чтобы посмотреть на меня. Волосы слиплись в бесформенные сосульки.
– Боже! - Я застонал, и слезы полились из глаз моих. -Лурдес, милая моя… Милая, почему все так получилось? Я ждал тебя всю жизнь, а теперь ты так изуродована… Я найду денег, мы сделаем тебе самую лучшую пластическую операцию. Только не умирай…
`- Я думаю, он все-таки перегрелся, - сказала Лурдес, взяла из рук у Ферреры сигару, глубоко затянулась и выпустила дым в открытое окно. - Сегодня адская жара.