— А я всю жизнь в пути, — бодро ответила Лиза. — Естественно, что и день рождения встречаю в пути. Я довольна. Ветер гонит тучи над головой, рядом позванивает река, а впереди они…
— Кто впереди?
— Истоки Реки Тайн! Ведь это очень хорошо, когда впереди ждут тебя истоки тайн…
Мы кивнули в знак согласия, потом подняли жестяные кружки, наполненные разбавленным спиртом, и чокнулись.
— Ну, будьте здоровы, дорогая Лиза! — провозгласил Савчук. — Пью ваше здоровье. Желаю вам всего, всего…
— И все-таки неловко без цветов, — огорченно сказал я, ставя кружку на мох. — Тебе, Лиза, оно, может, и ничего, а нам с Савчуком неудобно. Полагается преподносить в день рождения цветы.
— Ну что ж, — пробормотала Лиза, посмотрев на меня чуть лукаво, искоса. — На квартире в Москве нас, конечно, дожидаются цветы. Целая корзина гортензий, заказанная по телеграфу с мыса Челюскин…
Савчук недоумевающе поднял брови.
— Это от Андрея, — прояснил я. — Андрей всегда преподносит ей корзину гортензий ко дню рождения. А если находится в плавании или на полярной станции, то заказывает цветы по телеграфу и «красная шапка» — посыльный из магазина — приносит их к нам на квартиру. — Я повернулся к Лизе: — Гортензии, кстати сказать, не дожидаются тебя на этот раз. Ведь Андрей знает, что ты не в Москве, а в горах Бырранга.
Лиза сидела неподвижно. Выражение ее лица стало рассеянным, грустным и ласковым.
Я понял: думает сейчас о том, что наш Андрей так и не женился. При встречах он ничем не проявляет своих чувств к ней, держится на редкость ровно, приветливо, просто, и лишь раз в году, шестнадцатого июня, позволяет напомнить о своей любви неизменной корзиной цветов.
— Говорите, заказывает по телеграфу из Арктики? — в раздумье повторил Савчук. — Где же он их заказывает? Наверное, в магазине на Петровке?
— Да цветов в Москве всегда полно, — сказал я. — Даже в марте, когда мы ходили с вами на «Копеллию», отбоя не было от цветочниц…
Я замолчал и принялся с тревогой шарить во внутренних карманах кителя.
— Она же была здесь, — бормотал я взволнованно. — Не может быть, чтобы я ее выбросил… Ну конечно, вот она!..
Я вытащил из кармана смятую, осыпавшуюся веточку мимозы, которую купил в марте в Москве, и протянул через «стол» Лизе:
— Вместо гортензий! От меня и Андрея.
Традиция была соблюдена. А ведь традиции очень важны в нашей жизни — это как бы внутренние скрепы ее!
Посуду после завтрака, по нашему обычному «графику», полагалось мыть Лизе, но Савчук проявил галантность.
— Завтра! — сказал он и раскланялся с наивозможной для себя грацией. — Посуду станете мыть завтра! А сегодня разрешите вам этого не разрешить!..