Он снизу вверх смотрел на Петра Ариановича сердито-жалобным взглядом. Но и на этот раз географ не понял его, думая только о предстоящей встрече с Маук.
— Вставай, Кеюлькан! — поторопил он юношу. — Не бойся ничего.
И Кеюлькан поплелся за ним.
Но он шел с явной неохотой, очень медленно и продолжал ворчать себе под нос, с ожесточением размахивая руками, словно бы спорил с кем-то невидимым.
Если бы Петр Арианович не был так поглощен своими мыслями — не терпелось узнать разгадку Маук, — то услышал бы странные слова, которые заставили бы его насторожиться.
— Сама и веди, — бормотал внук Хытындо. — Я не приманка для песца, а он не песец… И он не сделал мне зла…
Из тумана выплыло что-то темное, громоздкое.
Петр Арианович поднял факел выше и озабоченно присвистнул.
Над узкой горной тропой нависал огромный камень. Обойти его было невозможно. А пространство между ним и тропой выглядело очень тесным. Надо было пробираться чуть ли не ползком.
Кеюлькан взволнованно переступил с ноги на ногу.
— Не ходи, — сказал он прерывающимся голосом. — Убьет!..
— Хытындо ходила, — рассеянно ответил Петр Арианович, примеряясь к опасному месту. — И не убило ее. Почему нас с тобой убьет?
Кеюлькан хотел что-то сказать, но только выдохнул воздух. Петр Арианович передал ему факел, потом опустился на четвереньки, готовясь в такой не слишком героической позе форсировать преграду.
И вдруг из-за спины его выдвинулось копье. Оно покачалось в воздухе, потом ткнулось в деревянную подпорку — оказывается, под камнем была подпорка! — и камень с глухим стуком обрушился на землю. Ловушка захлопнулась.
Это была ловушка!
От изумления Петр Арианович не мог произнести ни слова.
Много раз настораживал он на песцов подобные же каменные ловушки (в тундре они называются пастями). И вот чуть было сам не угодил в пасть!
Запоздалая судорога страха свела плечи. Замешкайся Кеюлькан, не ударь в подпорку копьем, лежать бы сейчас Петру Ариановичу под этим камнем. Величественное надгробье, ничего не скажешь?
Но почему пасть так велика?
Неужели она была раскрыта не на песца, а на человека?..
Петр Арианович обернулся к своему спутнику. Держа на весу обломок копья и пристально глядя на него, внук шаманки продолжал спор со своим невидимым собеседником.
— Сама бы и вела, — сердито бормотал он. — Он твой враг, не мой. И его колдовство лучше твоего колдовства. А я не приманка для песца!..
Все стало ясно Петру Ариановичу.
Это был очередной «знак внимания» со стороны Хытындо.
Однако зря обижался Кеюлькан на то, что его, сына охотника и будущего охотника, хотели использовать в качестве приманки. Приманкой была Птица Маук!