Петр Арианович с беспокойством взглянул вверх. Огромный звездный циферблат очень медленно вращался над ним: время приближалось к полуночи.
Но Долина Алых Скал (так Петр Арианович назвал на своей карте Долину Черных Скал, место поколки) уже была перед путниками.
Эти места оживали один-единственный раз в году. Чуткие склоны оглашались цокотом копыт, хлюпаньем воды, испуганным хорканьем оленей, пронзительными возгласами охотников. Сейчас долина хранила угрюмое, настороженное молчание.
Кеюлькан неожиданно сел на землю и обхватил себя руками за плечи.
— Дальше не пойду! — пробормотал он. — И ты не ходи! Умрешь!..
Петр Арианович молча обошел его и, нащупывая тропинку копьем, с осторожностью продолжал спускаться. Навстречу полз туман, очень густой, пропитанный какими-то едкими болотными запахами. Одежда на Петре Ариановиче сразу же отсырела.
Он спускался узкой промоиной, придерживаясь рукой за мокрые, осклизлые скалы. Похоже было: пробирается между двумя тучами, которые, переваливая в долину, зацепились за гребень да так и остались висеть, как мокрое белье на веревке.
Сзади негромко окликнули:
— Тынкага, я с тобой!
Петр Арианович усмехнулся. Он знал, что Кеюлькан не отстанет от него на полпути.
А очень важно было, чтобы Кеюлькан дошел до капища и сам, своими глазами увидел Маук.
Пусть скелет (или отпечаток) ископаемого ящера покажется ему кошмарно-страшным. Пусть юноша упадет ничком на землю, закрывая лицо руками. Тогда Ветлугин шагнет к нему, бережно коснется его плеча и скажет: «Ты еще не все видел, Кеюлькан. Смотри! Вот конец Маук!..»
Он поднимет копье, размахнется им и — да простят ему палеонтологи! — с силой ударит. Да, да, ударит! И Птица Маук на глазах у «сына солнца» рассыплется в прах!..
Быть может, это будет несколько театрально? Но что поделаешь: Хытындо приучила жителей котловины к театральным эффектам.
Главное не в этом. Главное в том, что вместе с окаменевшим скелетом рухнет и старое заклятье Маук. И тогда уже ничто не сможет удержать «детей солнца» в горах!..
Путники продолжали медленно подвигаться по узкому карнизу. Слева был крутой осклизлый скат, справа клубился туман.
По мере того как они спускались в долину, туман окутывал их все плотнее. Звезды наверху исчезали одна за другой. Это было похоже на спуск в подземелье.
Петр Арианович зажег факел и высоко поднял над головой. Вспомнились давние его скитания в «картинной галерее». Так же он озирался по сторонам. Так же присвечивал себе факелом.
Кеюлькан снова сел на землю.
— Не пойду я, — громко сказал он. — И ты не ходи… Нельзя!..