Савчук кивнул.
— Вернулись из марта в январь, — продолжал я.
— В январь?.. Почему?
Я поспешил пояснить свою мысль. В Москве снег стаял, туман низко висит над домами, иногда моросит дождь. Здесь же зима еще в полной своей красе и силе. И обский лед тверд, прочен на вид, не то что лед Рыбинского моря, который уже пошел полосами — предвестие ледохода.
На самолете двигаемся встречь времени, как бы перебрасывая назад листки календаря.
— Что ж, мысль справедливая, но имеет и другой, более глубокий смысл, — сказал Савчук, поворачиваясь ко мне всем корпусом. (Честная душа, он не заподозрил маленькой хитрости, подвоха с моей стороны. Ведь я просто искал повода для примиряющего разговора.)
Этнограф развернул свиток, лежавший перед ним на тюках. Я ожидал увидеть обычную карту Сибири, нечто вроде зеркала, в котором отражается все, что проносится внизу. Но это была историческая карта. Цветные полосы пересекали ее во всех направлениях.
— Семнадцатый век, — сказал мой спутник. — Сибирь к нашему приходу, то есть к приходу русских.
— Итак, перед нами карта не настоящего, а прошлого Сибири? Проникаем в волшебную замочную скважину?
Савчук с недоумением посмотрел на меня.
— Виньетка в книге, помните?
— Ах да! Ну конечно. Скитальцы во времени!
— На самолете — в семнадцатый век!
— Как знать, как знать… — сказал задумчиво мой спутник. — А может быть, еще дальше…
Я с любопытством, уже неподдельным, нагнулся над картой.
— Оранжевый цвет — юкагиры, древнейшие жители северной Сибири, — пояснил Савчук. — Синий показывает расселение ненецких племен. С юга наползает желтизна, надвигаются эвенки…
— Северная часть Таймыра, я вижу, не закрашена.
— Не зря же мы летим туда.
— «Белое пятно» в этнографии?
— Именно.
— А что обозначают красные стрелки?
— Пути продвижения русских первооткрывателей Сибири.
— Стрелки обрываются на полдороге к «белому пятну».
— В семнадцатом веке не проникли в горы Бырранга.
— Не проникли, насколько я понимаю, и в восемнадцатом, и в девятнадцатом, и в двадцатом. Почему? Горы Бырранга очень высоки, являются неодолимой преградой?
— Нет, горы не очень высокие. Просто считалось (и до сих пор считается), что идти туда незачем.
Савчук вытащил из кармана небольшую книжку, перелистал ее, нашел нужное место.
— «Северная часть полуострова, начиная с хребта Бырранга, — прочел он, — совершенно необитаема для человека». Это новинка, — добавил он, — последнее по времени исследование о Таймыре, очень ценное. Автор — Александр Попов. Издание Академии наук. Называется «Тавгийцы».
— Кто это тавгийцы?
— Их именуют еще нганасанами, народом ня. Старое название — самоеды…