Это знали все, кто шел с лейтенантом Ярцевым. Вот уже трое суток идут они по дикому бездорожью, где даже тропинки теряются в завалах талого снега, заводят в топкие болота. Вахтанг Беридзе сейчас не узнал бы в этих солдатах, усталых и покрытых коростой грязи, тех ладных, подтянутых бойцов, которых высаживал на вражеский берег.
Но чем больше лишений испытывали они, тем крепче становился их дух, потому что впереди предстояло еще выдержать жестокий бой — бой, который должен решить судьбу десанта в Лиинахамари. Ярцев вел их по азимуту, по звездам, по одному ему известным приметам. И вот наконец глубокой ночью североморцы, преодолев нагромождения скал, вышли к цели.
Ярцев, который все время шел в голове растянувшейся цепочки людей, первым поднялся на вершину сопки и сразу же лег, вжавшись в землю.
— Перед нами, — тихо сказал он, — гавань Лиинахамари…
Десантники залегли тоже. Ползком добрались до лейтенанта, на ходу готовя оружие, плотнее застегивая одежду. Никто не произнес ни слова. Все делалось в молчаливой согласованности. Пригибаясь к земле, они перевалили через гребень сопки и сразу же наткнулись на часового.
— Надо снять, — приказал Ярцев, и Найденов с изворотливостью, какой могла бы позавидовать ящерица, бесшумно пополз вперед. Он подергал какой-то провод, тянувшийся в сторону батареи, и часовой крикнул в темноту:
— Хэй, хэй! — Он, очевидно, решил, что провод попал на зуб полярной лисицы: они часто перегрызали телефонную связь.
Но шнур продолжал раскачиваться, тогда часовой пошел вдоль провода, и, едва он оказался рядом, Найденов вскочил на ноги, ударил гитлеровца ножом — тот сразу осел, беспомощно раскинув руки.
— Хорошо, — сказал лейтенант. — Без шума…
Они пробежали немного вперед, снова залегли. Найденов полз впереди своих друзей, стараясь не отставать от лейтенанта.
Тусклые маскировочные огни гавани мигали совсем недалеко, смутно отражаясь в притихшей воде Девкиной заводи. Виднелись темные силуэты немецких катеров, плоский контур угольной баржи, приземистые цилиндры бензохранилищ. Здание финской таможни выделялось на взгорье наличниками белых окон, по причалам передвигались фигуры людей, доносились даже их голоса, визг солдатского аккордеона. Но совсем явственно вставала прямо перед ползущими десантниками батарея мыса Крестового: двухсотдесятимиллиметровые дальнобойные орудия смотрели со своих платформ в сторону открытого моря.
— Готовьте ватники, — шепотом передал Ярцев, — будем бросать на проволоку…
Рука с автоматом — вперед. Левая нога привычно поджимается, делает толчок. Так… Теперь левая рука хватается за камень. Правая нога толкает тело. Есть… Рядом ползут товарищи, преданные друзья. С такими не пропадешь — выручат.