— Как вы можете давать мне такие советы? Вы разве забыли? Да у меня русские легионы сидят на шее в Курляндии! Вы, французы, просто счастливчики, ибо не можете знать того страха, который я должен постоянно испытывать перед Россией…
И час пробил: в январе 1756 года Лондон заключил с Пруссией «Вестминстерский» договор — тоже субсидный (очень похожий на тот, который Вильяме, с помощью Бестужева, вырвал у Елизаветы).
— Великолепно, — обрадовался Фридрих, — теперь Россия нам не опасна, а на войну, как и на свадьбу, ходить с пустым кошельком никому не советую…
Но прискакал в Сан-Суси, совсем некстати, запыхавшийся герцог Нивернуа — посланцем лично от Людовика XV.
— Франция вам так верила, как, может, не верила самой себе! Что вы сделали? — ужасался Нивернуа. — Версаль и король в отчаянии от вашей черной измены.
— Измены? О нет! — сразу отперся Фридрих. — Этим договором я оказал только услугу Версалю. Отныне вы можете спокойно заниматься вашей излюбленной «тресковой войной» возле Ньюфаундленда с британскими корсарами. А я беру на себя вашего врага Австрию и… Улыбнитесь же, герцог! Сейчас я вас обрадую. Тех русских, что сидят на моей шее, я тоже беру на себя. Версаль, таким образом, может с головой залезть в польские распри — русским станет не до поляков!
— Но Англия, Англия… — страдал Нивернуа. — Как вы могли? Ведь британцы уже залезли в нашу Канаду! Фридрих раскатал перед герцогом карты:
— Я все продумал. Продумал за вас! Франции лучше всего высадить свою армию на берега Шотландии. Смотрите, герцог… Я все продумал. Все, чтобы обессмертить имя Франции в веках высадкой десантов на острова Королевства!
Так говорил человек, только вчера заключивший договор о дружбе с Англией, — недаром же Гитлер почитал Фридриха великим и безгрешным, почти святым королем.
***
Мнимое «равновесие» Европы пошатнулось. Пруссия невольно становилась врагом Франции. Теперь Елизавете Петровне осталось ратифицировать договор о союзе с Англией, и тогда русские невольно оказались бы в союзе с Пруссией. Но в России вели себя так, будто ничего не ведали. Они и на самом деле ничего не ведали: до Санкт-Петербурга еще не доскакали курьеры с новостью. Ратификации договора по-прежнему томились на столе Елизаветы, и она, как всегда, оттягивала их подписание:
— Ой, да погодите… Не быть ли мне зазря битой? Вильяме в гневе депешировал в Лондон: «Ратификации шестую неделю лежат неподписанные на столе императрицы». А потому, когда канцлер при встрече с Вильямсом спросил как бы невзначай: «Ежели Фридрих нападать на нас станет, какую помощь окажет нам Англия?» — то, в ответ на это, Вильяме ответил вопросом: