С самого начала войны союзники тишком договорились:
«Будем опасаться слишком больших успехов России в этой войне!» Именно так сказал Людовик, и Вена ему поддакнула.
Не надо думать, что русская армия составляла громадный лагерь, — нет, Апраксин имел под рукой всего 65 187 солдат и 19325 лошадей (не считая верблюдов).
Фридрих имел постоянную оглядку назад — на Россию.
— Что там слышно в Петербурге? — спрашивал он. Депеши Вильямса и доносы шпионов успокаивали его: на Неве торжественно открыта Академия художеств; Апраксин завяз за Ковно; Елизавета опять не вышла к столу, занедужив…
— Кампания будет горячей! — сказал Фридрих, надвинув шляпу. — А потому разгрузите лазареты в Богемии и Дрездене, чтобы нам не возиться с калеками… Скоро будет не до них!
На пустынном шоссе в Саксонии отряд цесарских пандуров разгромил лазаретный конвой. Посреди дороги одиноко застряла коляска. Австрийский офицер дернул дверцу. Из кареты вырвался выстрел — прямо в лицо. Пандуры, окружив возок, обнажили сабли:
— Эй, вылезай по чести… Кто там стреляет? Из коляски вышел раненый прусский офицер. Он сдернул с головы парик и швырнул его себе под ноги.
— Венские котята! — прорычал он, выдернув шпагу. — Я адъютант великого короля Фридриха — генерал Манштейн… Ну, что же вы не разбегаетесь при звуках моего имени?
Град пуль пронзил его насквозь, и Манштейн умер посреди дороги, в пыли, фонтанируя кровью (но шпаги из руки не выпустил). Так погиб человек, которому никак нельзя отказать в смелости; главаря прусского шпионажа в России не стало… Фридрих очень сожалел о гибели своего адъютанта, и вдова Манштейна подарила королю записки своего мужа о России.
— О России? — блеснули глаза короля. — Как это кстати!
Теперь эти мемуары Манштейна, ставшие знаменитыми, можно прочесть в любой приличной библиотеке. А тогда они были идеологическим оружием, и король Пруссии пока еще сомневался, в какую сторону повернуть это оружие,
— за войну с Россией или за мир с Россией.
Он решит этот сложный вопрос позже. А сейчас из балтийской мглы, ершистые от пушек в бортах, уже выплывали к берегам Пруссии белогрудые русские фрегаты и прамы. Первые выстрелы в этой войне Россия доверила своему флоту.