— Нам тоже номер пока не сообщали.
— Тогда договоримся, — решил отец. — Ты пиши бабушке в Ленинград на старую квартиру, и я тоже стану писать туда.
— А если бабушка… если ее нет? — спросил Савка.
Отец нахлобучил ему на глаза бескозырку.
— Не болтай! Старые люди живучи. — Еще раз глянул на часы и спросил. — Хочешь, я оставлю их тебе?
— Не надо, папа. Тебе на фронте они будут нужнее.
— Ну, прощай. На всякий случай я тебе завещаю: не будь выскочкой, но за чужие спины тоже не прячься. До двадцати лет обещай мне не курить… Не забывай бабушку! Она совсем одна.
Отец поцеловал сына и шагнул за ворота. Савка долго смотрел ему вслед, но отец шагал ускоренно, не оборачиваясь.
А в бараках шла суматоха, юнги кидались к вешалкам, разбирая шинели.
— Эй, торопись, — сказали Савке. — Построение с вещами.
На дворе колонну разбили на отдельные шеренги. Юнгам велели разложить перед собой все вещи из мешков, самим раздеться до пояса и вывернуть тельняшку наружу. Старшины рыскали вдоль строя, придирчиво осматривая швы на белье:
— На предмет того, не завелись ли у вас звери.
Одного такого нашли. Напрасно он уверял:
— Это ж не гниды! Это сахарный песок я просыпал…
Его вместе с пожитками загнали в вошебойку. Вернулся он наново остриженный, и пахло от него аптекой.
— Запомните! — провозгласили старшины. — На кораблях советского флота существует закон: одна вошь — и в штаб флота уже даются о ней сведения, как о злостном вражеском диверсанте…
Перед юнгами — наконец-то — раздвинулись ворота печального лагеря, обмотанные колючей проволокой, и колонна тронулась в неизвестность. В вечернем тумане, клубившемся над болотами, чуялась близость большой воды. Придорожный лесок вскоре поредел, и все увидели трухлявый причалец. Возле него стоял большой войсковой транспорт — неласково-серый, будто его обсыпали золой. Это было госпитальное судно «Волхов», ходившее под флагом вспомогательной службы флота. Началась погрузка юнг по высоким трапам. Сначала — на палубу, потом — в низы корабля. Светлые и просторные кубы трюмов заливало теплом и электричеством, в них бодро пели голоса вентиляции. Под самую полночь транспорт отвалил от топкого берега, не спеша разворачиваясь на фарватер. А когда дельта Двины кончилась и на горизонте просветлело жемчужным маревом, откуда-то из-за песчаного мыска вдруг вырвались два «морских охотника» и, расчехлив пушки, законвоировали госпитальное судно.
Команда «Волхова» наполовину состояла из женщин — врачей к санитарок, одетых в офицерскую и матросскую форму. Остальные — мужики-поморы, призванные на флот из запаса.