Открыв бардачок, он достал пульт управления и набрал цифровой код. Черная металлическая плита медленно поползла в сторону, открывая взору невзрачного вида парк с плохо ухоженной лужайкой.
«Карикатура на замок, – промелькнуло у Робина в голове. – Совсем некрасиво, видно, что все сделано наспех и кое-как».
Автомобиль въехал во двор, а затем по рампе спустился в подземный гараж. Бронированная махина весом не менее тонны встала на прежнее место.
– Ну вот, – грустно произнес Андрейс, – мы и добрались.
Он выключил зажигание. Робин открыл дверь и вышел из машины. В гараже стоял отвратительный затхлый запах. Мальчик подумал, что где-то совсем рядом над ним сейчас находится Антония, и сердце в его груди забилось сильнее.
– Иди-ка погуляй по парку, – шепнул ему Декстер, приблизившись вплотную.
– Что? – не понял Робин.
– Выйди из гаража, черт бы тебя побрал! – заскрипел зубами парень. – Я должен уладить одно дельце со стариком.
Робин был вынужден подчиниться. Андрейс все слышал, но не шелохнулся и оставался сидеть, уставившись в одну точку пустым невидящим взглядом. Мальчик молча повернулся и выбежал из гаража. В воздухе был разлит свежий аромат плюща и жимолости, и Робин вздохнул полной грудью. Сзади, за его спиной, раздался глухой стук, будто на цементный пол упал тяжелый мешок. Через минуту появился Декстер. В руках он держал чемоданчик, набитый деньгами.
– А где же Андрейс? – спросил Робин.
– Отдыхает, – уклончиво ответил парень. – Ему нужно выспаться как следует после всех пакостей, которые он с нами сотворил, ты не находишь?
Он положил руку на плечо Робина, втянул носом запах плюща, обвивающего фасад, и произнес:
– Ну вот, братишка, мы и у себя. Добро пожаловать во дворец!
Его лицо светилось счастьем. Неподдельным счастьем.
Сандра сделала несколько шагов по тыквенному полю. В этот час в главном здании фермы ее директор и единственный воспитатель, некий Фрицо Бог-его-знает-кто, отвечал на шквал вопросов специального агента Миковски. Захудалое хозяйство, в котором они оказались, представляло реабилитационный центр для бывших наркоманов, призванный вернуть наркозависимым воспитанникам здоровье и оптимизм посредством физического труда. К эффективности подобного метода Санди относилась более чем скептически. Она успела пройтись по ветхим постройкам, побывать в тесных, непроветриваемых спальнях и жалких душевых, оборудованных с помощью садового инвентаря, к которым даже не была подведена канализация. Она плохо представляла, как могли подростки в маниакально-депрессивном состоянии обрести вкус к жизни, находясь в обстановке, где все дышало серой безнадежностью. И теперь, увязая по щиколотку в густой тыквенной зелени, она испытывала тягостное чувство, что уперлась в тупик, попалась в западню, уготованную ей судьбой