Последнюю фразу Аргайл произнес с патетическим отчаянием в голосе, мысленно взывая к человечности Джинемера. Француз поразмыслил, прикидывая, насколько правдоподобна новая история незнакомца, и пришел к выводу, что истинной правды так и не услышал.
— Вот что я вам скажу, — заговорил он наконец. — Имени я вам назвать не могу: это конфиденциальная информация, а ваше поведение не внушает большого доверия. Но, — продолжил он, заметив огорчение посетителя, — я могу позвонить владельцу, и, если он согласится, свести вас с ним. Сейчас мне нужно уйти, чтобы уточнить некоторые детали. Этот раздел музея курировал другой человек — некто Бессон.
— Что? — воскликнул Аргайл. — Вы сказали: Бессон?
— Да. Вы знакомы с ним?
— Но ведь его имя не было упомянуто в каталоге, верно?
— Ошибаетесь. Оно было напечатано на обратной стороне мелким шрифтом. Это тоже долгая история; скажу лишь, что он уволился еще до открытия выставки. А почему вас так заинтересовало его имя?
Аргайл понял, что запираться дальше не имеет смысла, если он не желает окончательно лишиться доверия француза. В то же время его останавливал страх, как бы Джинемер не оказался в сговоре с Бессоном, и тогда если он расскажет ему всю правду, то очень скоро сможет за нее же и поплатиться.
— Прежде чем я отвечу, могу я спросить, почему он уволился?
— Он нас не устроил, — в свою очередь, уклонился от прямого ответа Джинемер. — Иначе говоря: мы не сработались. Отвечайте, ваша очередь.
— Эта картина после того, как была украдена (если, конечно, была), попала в руки к Бессону. Вот только не знаю, каким образом.
— Вероятно, потому что он сам и украл ее, — предположил Джинемер. — На него это похоже. Собственно, поэтому он нас и не устроил. В его функции входили поиск интересных картин и переговоры с владельцами о демонстрации их в нашем музее. Очень скоро мы обнаружили, что пустили козла в огород. Нас предупредила полиция. Когда я увидел его досье…
— Понятно.
— Если вам это поможет, могу предположить, что ему было известно местонахождение картины, и, возможно, он даже посещал дом, где она находилась. Дальнейшие выводы делайте сами.
— Ясно. Кажется, вам он не нравился?
После того, как разговор перекинулся на Бессона, дружелюбный настрой Джинемера улетучился. Ему было что рассказать об этом человеке, однако Аргайл лишился его расположения.
— Пожалуй, я пойду наведу справки о картине, если она все еще вас интересует.
Он исчез минут на пять, оставив Аргайла одного.
— Вам повезло, — объявил Джинемер, вернувшись.
— Картина украдена?
— Этого я не могу сказать. Но я позвонил секретарше владельца, и она согласилась встретиться с вами.