Многолетний опыт приучил ее ко всяким неожиданностям, но, увидев Аргайла, она немного растерялась. Правда, быстро оправилась. Подставила обе щеки для поцелуя, не переставая восклицать, какой это замечательный сюрприз, как она рада, проходите, садитесь и так далее.
Улыбаясь, Аргайл поднялся по четырем стертым ступенькам на веранду, где его представили гостю. Впрочем, это было излишним.
— Добрый день, Джонатан, — произнес Таддео Боттандо, вставая из-за стола. — Какая встреча! Вы по делу?
— Да вот, прогуливался и решил заглянуть… — начал Аргайл. — Нет. Я прибыл по делу. Меня интересует ваша картина, и вы двое можете мне помочь. С трудом вас разыскал. Сначала заблудился, заехал в другую деревню. Пообедал в чудесном маленьком ресторанчике на площади. Очень милом. Посмотрел церковь. Вы там бывали? Великолепный запрестольный образ. Понравился необыкновенно.
— Много раз, — ответила Мэри Верней, набираясь терпения. — Вы один?
— Что вы сказали?
— Где ваша жена?
— Флавия?
— А что, у вас есть еще какая-то?
— О нет. Только одна. По-моему, вполне достаточно. Она в Риме. Погрязла в деле о краже картины из Национального музея. Немного приуныла.
— Почему?
— Честно говоря, не знаю. В последнее время ей немного нездоровилось. Расстроена. Ворчит. Думаю, она обнаружила то, что генералу Боттандо было давно хорошо известно. Начальники не лучше воров. Только с ними сложнее.
— Я ей это объяснял, — промолвил Боттандо со слабой улыбкой.
— Но все время оберегали от непосредственного опыта, — заметил Аргайл. — А теперь ваш уход и то, как это произошло, лишили Флавию последних иллюзий. А возня с картиной ее совсем доконала.
Боттандо сокрушенно покачал головой.
Аргайл воодушевился. С официальной частью беседы покончено. Мэри Верней ободряюще улыбнулась и налила бокал вина. Он выпил, подумав, что, наверное, зря. Сегодня и без того выпито достаточно.
— Я приехал поговорить о вашей картине, генерал, и о том, что с ней связано.
Если бы Аргайл не испытывал сейчас сильного напряжения, то, несомненно, порадовался бы за них, что они нашли друг друга.
Превосходная во всех отношениях пара, если не принимать во внимание, что большую часть жизни Мэри Верней занималась кражей картин, а Таддео Боттандо — их розыском. Оба добрые, умные, прекрасно подходят друг другу. И наконец, оба одиноки.
— Так вот, — заключил он, — похищение этой картины…
— Ну давайте же, Джонатан, не тяните, — произнесла Мэри Верней с раздражением. — Я знаю, вам нравится изображать рассеянного ученого, но вы, кажется, чуточку перестарались. Объясните, зачем пришли.