– Уилкинс переживет, бедняга давным-давно привык к твоим выходкам. Меня заботит Джон. Он будет очень разочарован...
– Удивляюсь тебе, Амелия, – перебил меня Эмерсон, вытирая губы. – Ты в самом деле решила, будто Джон мне нужен в качестве камердинера? Я намерен поручить ему совсем иные обязанности.
– Рамсес... – понимающе протянула я.
– Разумеется! Конечно, я души не чаю в нашем мальчике, но он способен на совершенно ужасные проделки. Я не смогу сосредоточиться на работе, если буду все время тревожиться за него.
– Вообще-то я собиралась по приезде в Каир нанять сметливую женщину, чтобы она присматривала за нашим...
– Женщину?! – Эмерсон выронил нож. – Милая Пибоди, да ни одна египтянка не справится с Рамсесом! Египтянки балуют своих детей до невозможности, а те, что работают на англичан, к тому же привыкли потакать представителям так называемой высшей расы. Высшей! У меня кровь вскипает, когда я слышу...
– Не уклоняйся от сути. – Пристрастие Эмерсона к теме угнетенных египтян известно всем. – Тогда мы найдем мужчину. Сильного и крепкого...
– Как Джон! Пораскинь мозгами, Амелия. Даже если мы отыщем в Каире подходящего человека, то туда еще надо доехать.
– И что?
– Рамсес на борту корабля без присмотра... Ужас! – Смуглое лицо Эмерсона даже побледнело. – Во-первых, он может выпасть за борт... Во-вторых, мы должны подумать о других пассажирах, о команде, о корабельных механизмах, наконец! Немного усилий со стороны Рамсеса, и мы пойдем ко дну, Пибоди! От нас не останется ни-че-го! Разве что одинокий спасательный круг.
Я поежилась и поспешила стряхнуть кошмарное видение.
– По-моему, это преувеличение. – В голосе моем явно недоставало уверенности.
– Возможно... – Эмерсон бросил на меня взгляд, который я хорошо знала. – Но есть и другие трудности, Амелия. Если за Рамсесом никто не будет приглядывать, ему придется жить в нашей каюте. Путешествие продлится две недели! Если ты думаешь, что я способен на столь длительное воз...
Я вскинула руку, призывая его замолчать: в столовую вернулся Джон с блюдом брюссельской капусты. Лицо его сияло, как солнце над пирамидами Гизы.
– В этом есть резон, дорогой. Признаюсь, мне такое соображение не приходило в голову.
– Правда? – Эмерсон прожег меня гипнотизирующим взглядом. – Значит, пора тебе кое о чем напомнить...
Что он и сделал в ту же ночь, и весьма убедительно.