– Нет, дорогой доктор Ватсон, как хочешь, а это дело превращается в фарс! Великий сыщик сел в лужу! Позор, Ватсон, позор!
– Что там такое? – ерзая от нетерпения, спросила Элли, но приблизиться и не подумала. Неизвестная штуковина, которая к тому же побывала в пасти Герцога, ее не слишком прельщала.
– Обрывок белой хлопчатобумажной ткани. – Дональд напустил на себя глубокомысленный вид эксперта по криминалистике. – Такая ткань часто используется для пошива мужского белья.
– Не верю! – решительно заявила Элли. – Хоть убейте – не верю, и все тут! Чушь, нелепость, идиотизм! Герцог хватает нашего таинственного гостя... извините, за задницу... Да это будет похлеще Чарли Чаплина!
– К тому же вывод преждевременный, – продолжил доктор. – Во-первых, Герцог мог просто-напросто сжевать соседское белье, сушившееся во дворе. Во-вторых, такая ткань – Дональд был прав – часто используется для пошива белья. Однако ведь из нее шьют и многое другое!
– Пусть так, но улику я сохраню! – торжественно провозгласил Дональд. – Ватсон, будьте добры – конверт! Надпишем, занесем в архив... Все как положено.
– Конверты есть в библиотеке. – Элли не ошиблась, взяв на себя роль Ватсона.
Все трое двинулись к дому, но на крыльце вынуждены были остановиться. По дорожке к воротам поместья выруливала машина неопределенно-темного цвета. Элли, не большой знаток автомобилей, распознала марку, лишь когда увидела эмблему «Мерседеса» на капоте. Медленно, почти с вызывающей осторожностью, автомобиль прошелестел по гравию и затормозил перед крыльцом. Распахнулась дверца. Из машины грациозно выплыла дама.
Элли невзлюбила ее с первого взгляда. Первое впечатление, как это чаще всего бывает, оказалось и самым стойким. Узнав даму поближе, Элли ее откровенно возненавидела.
Облик непрошеной гостьи граничил с совершенством – факт сам по себе возмутительный в такое пекло. Мыслимое ли дело – напялить шелковое платье средь бела дня, в сорокаградусную жару, только для того, чтобы нанести визит вежливости! Шикарный покрой явно был призван скрыть некоторые излишества на бедрах и талии. Зря старалась, милая... Элли была настроена скептически. Шила в мешке не утаишь!
– Привет! – Явление вскинуло не тронутую загаром пухлую ручку, соперничающую белизной с жемчужными зубками.
Сарказм Элли приобрел неприличные формы. Слишком хорошо – тоже плохо, милая... Зубы-то вставные! Да и десны сверкают в улыбке – глазам больно!
– Так вот ты какая, малышка Элли! – Тряся золотистыми кудряшками, дама ринулась вперед, обхватила Элли за плечи. – Если б ты только знала, как я рада! Наша душечка Кейт так часто о тебе говорит! Я хотела заглянуть пораньше, но в жизни все... все... А сегодня, знаете ли, я тут разыскиваю своего забывчивого кавалера. До-он, сладкий мой, ты что же, забыл про наш теннис?