Время от времени взгляд Болана скользил по глади реки, русло которой иногда так глубоко уходило в склон горы, что ее не было видно даже с небольшой высоты.
— Слышу слабый сигнал на заданной частоте, — повернулся к нему радист, — и он постепенно усиливается.
Болан заговорщически переглянулся с пилотом и встал, чтобы приготовиться к высадке. Немного погодя вертолет завис над верхушками деревьев, и пилот доложил:
— Мы в точке высадки, полковник. Ниже я не могу спуститься.
Суетившиеся в задней части вертолета два члена экипажа виновато улыбнулись и раскрыли люк для десантирования. Болан, одетый в зеленый маскировочный комбинезон, с равнодушным видом прошествовал в грузовой отсек, чтобы забрать свою боевую экипировку.
— Удачи, сэр, — пожелал ему один из вертолетчиков, когда Мак шагнул к открытому люку.
Тот лишь натянуто улыбнулся в ответ...
Несколькими секундами позже он уже сидел верхом на самой высокой ветке гигантского дерева. Еще немного — и он с быстротой и ловкостью хищника спустился на землю.
И сразу же на него навалился сладковатый, с примесью гнильцы запах тропического леса. Знакомые по Вьетнаму запахи душных испарений и тины, казалось, обволакивали его, проникали в малейшие поры тела. Палач глубоко вдохнул тяжелый, дурманящий воздух: да, он снова попал в привычную обстановку. Хозяин джунглей возвращался в свои владения, в мир, где царил извечный закон сильнейшего, в мир, который сформировал и вскормил Палача, сделав из него того, кем он сегодня был.
Мак Болан вернулся на свою территорию.
Лианы, деревья и кустарники сплетались в один пышущий жизнью зеленый организм, взметнувшийся высоко в небо в своем извечном стремлении к свету. Земля под ногами раскисла от проливных дождей. Пальмы, палисандры, бальзамические тополя и эвкалипты достигали поистине чудовищных размеров, и верхушки их переплетались, образуя густой непроницаемый шатер, а огромные стволы перевили змееподобные лианы, среди которых яркими огоньками полыхали цветы диких орхидей и якаранды. Но самым неповторимым был, конечно, аромат джунглей: в нем чувствовался сладковатый привкус тлена, гниения и тины. Здесь умирали деревья, лианы, звери, и приторный запах разложения витал повсюду, многократно усиленный вязкой тропической духотой.
Впервые Болан встретился со смертью, разрушением и одиночеством в джунглях Вьетнама, когда столкнулся с жестоким и беспощадным врагом. Там-то он и научился искусству выживания в любых условиях. И вот теперь он снова оказался в джунглях, как две капли воды похожих на зеленый ад Вьетнама.