— Понятия не имею. Какая-то грязная игра...
— Кто за ней стоит?
— Ей-богу, не знаю! Это началось еще до того, как я здесь появился. Я ни о чем не спрашивал, а мне никто ничего и не собирался объяснять.
— Похоже, ты не в восторге, что тобой командует женщина, а?
Парень напряженно уставился на Болана.
— А кому это понравится? — наконец проговорил он. — Но я не выбираю... своих начальников.
Существовали определенные пределы, дальше которых, даже под страхом смерти, люди исповедоваться не могли. Болан научился чувствовать эти границы и не перегибать палку — так в конечном итоге удавалось больше узнать. Человек должен раскрыться сам, насколько считает возможным. И никакое насилие пользы не принесет.
Судя по всему, парень дошел до крайней черты в своих откровениях.
— Ладно, Ренато, ложись-ка спать, — проворчал Болан. — Если у тебя еще остались мозги, утром все эти проблемы перестанут тебя волновать.
— У нас в семье дураков нет: ни со стороны отца, ни со стороны матери, — криво усмехнулся Ренато. Вяло отсалютовав Болану, он тотчас забрался на кровать и задвинул за собой дверь.
Болан потушил фонарь, выждал несколько секунд, после чего бесшумно покинул каюту и растворился в ночи.
Он еще не до конца разобрался во всей этой ситуации, но теперь полученных сведений по крайней мере было достаточно, чтобы ясно представить себе, откуда следует начать решительные действия.
— Я вытащил тебя из кровати, Макс?
— Еще чего! — мрачно отозвался хозяин Акапулько. — Но я ведь просил не дергать меня!
— Я заключил с тобой сделку, Макс, и пытаюсь выполнить свои обязательства. Не создавай на моем пути дополнительных трудностей.
В телефонной трубке послышался тяжелый вздох:
— Что у тебя там происходит, Болан? Какого черта?!
— Слишком долго объяснять, Макс. Но прими это как данность. Я вынужден изменить условия нашей сделки. Тебе придется убраться вон из страны, уехать навсегда. Ну, скажем, в Рио. Хорошее место. Там ты будешь чувствовать себя как дома.
— Нет, ты точно спятил, — с отвращением произнес Спилк.
— А я и не скрываю, — едко усмехнулся Болан. — Пора бы тебе, Макс, принимать меня таким, какой я есть. И прислушиваться к моим словам. Пора уже в меня поверить — раз и навсегда.
— Как в Единого Бога?
— Я, конечно, не всесилен, но свое дело знаю неплохо. Запомни это. И если я говорю тебе, что смогу выполнить данные мной обязательства только после того, как ты покинешь страну, значит, так оно и есть. Или тебе все нужно объяснять на пальцах?
— Я был бы очень признателен...
— Скоро над тобой возьмут верх, приятель.