Броньола на некоторое время погрузился в раздумья, меланхолично покусывая кончик сигары.
— Есть отчего, — наконец произнес он. — Хотелось бы с ним переговорить. Скажи ему, чтобы он мне позвонил.
— Он на это не пойдет. Но он тебе послал пакет. Ты там найдешь имена, номера солдатских жетонов, заводские номера оружия и вездехода, отпечатки пальцев и все такое. Он хотел бы, чтобы ты проверил все эти сведения. Я перезвоню через четыре часа и надеюсь, у тебя найдутся для него хорошие вести.
— Где мне получить пакет?
— Он прибудет рейсом 250 авиакомпании ТВА в аэропорт Далласа в восемь часов. Пакет адресован на имя Гарольда Брауна.
— Ладно, — вздохнул Броньола. — Я съезжу за ним. А пока скажи нашему другу, чтобы он затих где-нибудь в ожидании новых сведений. Он должен обязательно на время затаиться. Хорошенько вбей это ему в голову.
— По его словам, его обложили со всех сторон, Гарольд. И принимать решение ему нужно немедленно: либо он продолжает эту операцию, либо бросает все к чертям. Больше всего меня беспокоит то, что теперь он вообще пальцем не шевельнет. Постарайся раздобыть толковую информацию, Гарольд. Мне не хотелось бы отправлять его на бойню.
— Хоть стой, хоть падай, — пробормотал Броньола, кладя трубку на рычаг.
Он вернулся в спальню, где его дожидалась окончательно проснувшаяся жена.
— У тебя ужасный вид, — ласково сказала она.
— Ложись спать, Хелен, — вздохнул он и начал одеваться.
— Уже уходишь? И даже не выпьешь кофе?
— Выпью где-нибудь по дороге.
— А куда ты едешь?
Как и все жены высокопоставленных вашингтонских чиновников из федеральной полиции, Хелен Броньола давно уже забыла, что такое спокойная жизнь.
— Неприятности, да?
Он застегнул ремень и дружески подмигнул жене.
— Дела.
— Странные у тебя дела, — с напускной беззаботностью отозвалась она.
За долгие годы совместной жизни у них установилось не только отличное взаимопонимание, но даже выработалась своего рода телепатическая связь.
— Болан, — коротко бросил он.
— А-а! — протянула она, понимающе глядя на него. — Дело серьезное?
Она и в глаза не видела этого Болана, но со слов мужа хорошо знала его, равно как и то, какие чувства тот испытывает по отношению к этому человеку.
— Довольно серьезное.
— Поцелуй его от моего имени, — прошептала она, обнимая мужа на прощание.
Впрочем, сам Броньола не сомневался, что на сей раз Болан нуждается в куда более существенной помощи, нежели воздушные поцелуи его жены.
Сейчас ему весьма кстати пришлась бы помощь самого Всевышнего.
А этого не мог ему гарантировать даже человек номер два во всей федеральной полиции США.