— Мне нужно срочно добраться до моего фургона, — сказал Болан.
Он подошел к спящему юноше и легонько потряс его за плечо. Затем попросил Унди:
— Скажи ему, что я решил воспользоваться его предложением выкопать пещеру в снегу. Я оставлю вас там и на какое-то время уйду.
Итак, его заманили в ловушку, чтобы он послужил приманкой. Все местные и федеральные службы полиции были стянуты для поимки Болана, который якобы находился в Денвере. Обычный для армии отвлекающий маневр. Даже агентов службы охраны Казначейства мобилизовали на его поимку, в то время как вояки Хэрлсона готовились нанести удар совсем в другом месте. И совершенно безнаказанно.
Интересно, сколько телохранителей обычно сопровождают Президента? И сколько из них в состоянии следовать за ним при спуске с горы? Что могли поделать несколько человек в лыжных ботинках против натасканных боевых подразделений, оснащенных бронемашинами?
Болан не понимал одного: какие цели преследовала армия? Зачем убивать Президента? И еще вопрос: для чего понадобилось весьма засекреченное подразделение специального назначения? Вкладывать огромные деньги и тратить столько усилий, лишь бы уничтожить одного-единственного человека, пусть даже Президента Соединенных Штатов, — не чересчур ли? Да любой толковый снайпер вполне мог справиться с поставленной задачей, причем не отправляясь в эдакую глухомань! Зачем же превращать все это в широкомасштабную военную операцию?
Что ему пообещал Хэрлсон во время пурги? Из сержантов — в генералы? Но в какой армии?
Безусловно, отвлекающий маневр удался Хэрлсону на славу. Болан сам имел возможность убедиться, с каким размахом полиция организовала патрулирование в Денвере и его окрестностях. По словам Броньолы, понадобилось совершить воистину административный подвиг, чтобы заставить все эти разрозненные службы действовать сообща.
Была заготовлена и другая отвлекающая ловушка, в которую Болан едва не угодил. Ведь Хэрлсон не с луны свалился, и похоже, он знал Болана как облупленного, твердо рассчитав, что Болан непременно возьмет миссис Сандерсон и ее юного брата под свою защиту. Добрый и отважный Болан, каким он его помнил, всегда помогал женщинам и детям во Вьетнаме. И потому не было никаких оснований полагать, что он изменит себе на плато Колорадо.
Доброта других была для Хэрлсона слабостью, которой он умел пользоваться в своих интересах.
Кто-либо другой, бросив на произвол судьбы двух беззащитных гражданских лиц, вполне мог раствориться в снегах на склонах гор. Но не таков был Мак Болан, и Хэрлсон это прекрасно знал.