— Будем считать, все дело в том, что слон крупнее, — шутливым тоном отозвалась Роза, хотя ей было вовсе не до шуток.
— Но жизнь нельзя мерить размерами живых существ. Жизнь — это сила, энергия. Она развивается везде, где может, идет ли речь о слоне, блохе или о цветке.
— О мужчине и о женщине тоже, — добавила Роза.
— Вот мы и договорились: жизнь — это сила, а не вещь.
— Мне кажется, мы смотрим на проблему с разных точек зрения. Я имею в виду человеческую жизнь.
— Значит, мы не говорим больше о священном характере жизни?
— Для меня это то же самое, — возразила девушка.
— Минуту назад вы уверяли, что это разные вещи.
— Но, Мак, вы же не будете сравнивать блоху и человеческое существо!
Болан язвительно усмехнулся.
— Ими обоими движет одна и та же форма энергии. И в какой момент, по-вашему, она становится священной?
— Короче, для вас жизнь — всего-навсего поток энергии?
— Какая разница, как ее называть? — вздохнул он. — Но вы, по крайней мере, допускаете, что это — созидательная сила?
— Не всегда.
— Ну уж поначалу-то — непременно. Разумеется, потом, с какого-то момента, все усложняется. Вселенная распадается... кажется, это называют законом энтропии... Энергия постепенно исчезает, и мир рушится. Верно?
— Довольно примитивная интерпретация, к тому же очень субъективная, — заметила Роза.
— Ну еще бы, ведь у вас диплом физика! А я с трудом уберег свой мозг от постороннего влияния. Я просто спрашиваю: имеет ли научную ценность закон энтропии, проверен он или нет?
— Если бы это было не так, — улыбнулась она, — все открытия двадцатого века оказались бы совершенными иллюзиями.
— Тогда какой же основной закон жизни? — спросил он.
Роза Эйприл снова улыбнулась.
— Наш разговор ни к чему не приведет. Вы пытаетесь поймать меня на слове.
После недолгой паузы Болан еще раз спросил:
— Если каждый организм имеет тенденцию к разрушению и уничтожению, то как объяснить жизнь блохи и цветка? Может быть, это основной закон жизни?
— Трудно сказать, не знаю.
— А что ведет жизнь к уничтожению? Что заставляет жить блоху и цветок?
— Я думаю, все та же сила, которая движет и человеком, — спокойно ответила она. — И теперь я уже не играю словами.
— Так о чем мы говорили? — тихо спросил он.
— О священном характере жизни.
— Для меня, Апрельская Роза, — медленно произнес Мак, — если и есть что-то священное в жизни, так это как раз момент нарушения закона энтропии. И нарушает его жизненная сила, в каком-то смысле противодействующая энергия. Она строит, созидает и упорядочивает Вселенную, которая неизбежно стремится к распаду и хаосу.