— Вам это должно быть известно.
— Х-м, вот как? Что ж, с нетерпением будем их ожидать. Спасибо тебе огромное, Петр, за информацию о положении на рынке. Конечно, хотелось бы узнать об этом пораньше. Ну да ладно. Может быть, еще сумеем как-то компенсировать наши потери.
— Весьма сожалею, Симон. И не падайте духом. Кстати, ваши местные герои тоже наготове. Хотя они могут оказаться довольно утомительными.
— Полагаю, Петр, они слегка угомонятся, если примутся рассказывать о своих героических поступках. А что, они уже действуют на нервы?
— Да, похоже, началось. Как раз это я и имел в виду, когда говорил, что следует попридержать ваши заявки. Мне казалось, ты все верно оценил...
— Теперь я понимаю. Ладно, Петр, спасибо еще раз.
Щелчок и гудение на линии означали конец разговора. Через пять секунд магнитофон выключился. Болан вынул из него кассету и вставил в компьютерный дешифратор.
— Увы, на сей раз информация оказалась нулевой: компьютер ничего не мог сказать об этих голосах.
Впрочем, и того, что удалось узнать, было совсем немало. Кроме того, из прослушанного разговора однозначно следовало: собеседники имели друг с другом давние и прочные контакты. Интрига игры закручивалась все сильнее.
Некоторое время Болан размышлял о недавних событиях в Атланте, пытаясь соотнести их с тем, что происходило сейчас в Питтсфилде. Кажется, и впрямь здесь творилось нечто более значительное, нежели обычная чистка рядов. Но что?
Еще в Атланте Болан убедился: вся эта возня — бесконечная игра каких-то сил, оппозиционных Совету. Дикарская игра, старая как мир, за раздел территорий и сферы влияния, а соответственно — и за извлечение максимальных барышей. Болан был бы только рад, если бы в своей конфронтации противники в конечном итоге уничтожили друг друга. Но в том-то и беда, что все, как правило, завершалось совершенно иначе. После очередного дележа пирога кто-то окончательно уходил в тень, тогда как одна или несколько группировок, напротив, укрепляли свое положение и обретали почти неограниченную власть. До определенного времени, конечно, когда подобный передел начинался вновь — с прежним ожесточением и с прежним размахом.
И лишь такое противостояние внутренних сил, зыбкий баланс между ними, способный нарушиться каждую минуту, — лишь это не позволяло мафии, консолидировавшись, поглотить весь мир.
Болан не верил, что в обозримые времена объединение сил возможно. Но он также знал: любые прогнозы, а касательно преступного мира, в особенности, — вещь крайне ненадежная. Здесь во многом правил балом Его Величество Случай, и если случаю будет угодно, на матушке-Земле могут произойти непоправимые перемены.