Огненный смерч взметнулся над домом, разбрасывая во все стороны оплавленные кирпичи, горящие обломки мебели и разорванные в клочья тела людей, которые так и не успели ни понять, ни почувствовать, что же с ними произошло. По-своему счастливый, безболезненный конец... Не пробудившись толком, они навсегда уснули мертвым сном. Да, в новых технологиях убийства есть какая-то особенная прелесть!..
Те, кто уцелели, в ужасе метались по полуразрушенным этажам и, не придя еще в себя со сна, с отчаянной решимостью выпрыгивали вниз из окон — и немедля попадали в смертоносные объятия огня.
Мак поддал еще жару, пальнув по ним из своей М-79, а сам тем временем, по кругу обходя лужайку, неуклонно приближался к цели — низкому бунгало в южной части территории.
«Броневик» выплюнул в сторону усадьбы новую ракету, которая, будто нарочно, угодила в охранников, сбившихся в кучу на подступах к бунгало. В ответ гулко заухали обрезы, с разных сторон длинными очередями ударили пулеметы.
Кажется, какая-то шальная пуля все же зацепила Палача, но сейчас, в смрадном огненном бедламе, он не придал этому значения. Если он по-прежнему живой и может двигаться — на остальное наплевать!
Вперед, вперед!
Несколько раз он пустил в ход свою винтовку, и она пропела огненную колыбельную ублюдкам, призывая их забыться вечным сном. Что и говорить, эта штуковина еще ни разу не сфальшивила — и слова, и мелодия ее всегда оказывались к месту, им внимали все, хотели или нет.
Болан чувствовал, как у него по шее течет кровь. Левая рука внезапно сделалась тяжелой и непослушной, хотя боли он почти не ощущал. Четыре кандидата на спасение душ, дико выпучив глаза и потрясая обрезами, возникли, будто ниоткуда, у него на дороге и тотчас пожалели о собственном неблагоразумии — четыре последовательных выстрела размозжили им головы, отпустив разом все грехи, и боевики, как один, опрокинулись навзничь на землю.
Теперь Болан почувствовал вкус крови на губах и странную, баюкающую теплоту в груди.
Тогда он вновь обратился к «броневику» и нанес третий удар — по хлипкой постройке, оставшейся у него за спиной. Этот залп довершил начатое двумя предыдущими — огонь разлетелся по всей территории, цепко прихватывая крыши соседних построек. Теперь пожар угрожал уже и крайнему к югу, самому дальнему бунгало. Надо было спешить.
Когда он, наконец, достиг цели, занялась боковая стена. Ударом ноги Болан высадил дверь и ворвался в помещение. Несчастную итальянскую домохозяйку, верную жену его лучшего друга, он заметил сразу. Она сидела в углу, сжавшись в комочек, и с ужасом глядела на него. В ее глазах он прочитал готовность к неминуемой и страшной смерти. Отшвырнув оружие, Болан молча подхватил Ангелину, перебросил ее безвольное обнаженное тело через свое омертвевшее левое плечо и огромными скачками устремился прочь из бунгало. В правой руке его громыхал могучий «отомаг» и расчищал ему путь.