— Я, конечно же, не расист, — пробормотал актер, — но вы, итальянцы, избрали для себя паскудный образ жизни.
— Я поляк, — возразил Болан нормальным голосом.
— Да мне плевать, будь вы хоть...
Актер открыл глаза и прямо перед собой увидел Болана.
Мак улыбался.
— Давайте пошевеливайтесь, иначе вы пропустите свой выход на сцену.
— Боже мой! Это вы! — пролепетал изумленный Андерс.
— Думаю, что и тот меня узнал тоже, — сказал Болан, перерезая веревку и помогая Андерсу стать на ноги. — Вы можете идти?
— Может ли бежать заяц?
Актер пригладил пятерней волосы и привел в порядок одежду.
— Думаю, что я смог бы удрать отсюда даже со сломанными ногами и хвостом в гипсе.
Болан рассмеялся, затем подтолкнул актера к двери.
— Молчите до тех пор, пока мы отсюда не выберемся, — посоветовал он Андерсу.
— А Станно?
— Станно уже достаточно большой, чтобы самостоятельно выпутываться из таких ситуаций.
Они вышли в коридор, и Болан тщательно притворил за собой дверь.
Макс Кено сидел поперек кресла. Увидев Болана, он испуганно вскочил.
— Что случилось?
— Ничего, что могло бы тебя беспокоить, — ответил Мак. — Но не вздумай открыть дверь, пока не получишь от меня команду! Никому!
— О'кей, — кивнул головой телохранитель.
— Не открывать никому, — еще раз строго повторил Болан.
— Понял, босс. Никому.
Болан улыбнулся и одобрительно похлопал Кено по плечу, потом взял под руку Андерса и повел его вниз по лестнице.
— Я сыт по горло этими приключениями, — тихим, доверительным голосом сказал Андерс. — Если пикник никак не обходится без муравьев, лучше отказаться от пикника.
— Выбрасываете полотенце[2]? — спросил Болан, внимательно разглядывая игорный зал.
— Я бросаю свое ремесло. Ухожу на покой.
— Священники не уходят, Андерс.
— Священники? Что у них общего с...
— Если мафия — невидимое правительство этой страны, то вы — ее невидимая церковь.
Они спустились на первый этаж. Охранников нигде не было видно.
— Вы бы так не говорили, если бы своими глазами видели некоторые из тех кошмарных мест, в которых мне довелось побывать, — сказал Андерс.
— Мир сразу станет серым и скучным, если все люди вашей профессии одновременно прикроют лавочку.
Они шли по залу, и Болан смотрел прямо перед собой, ни на кого не обращая внимания.
— Да, думаю, что вы совершенно правы, — согласился актер.
— Конечно, прав, и вы сами прекрасно это знаете. И именно по этой причине, один раз начав, бросить свое дело становится просто невозможно. Ваше искусство — это душа страны. Ваша душа, Андерс, и именно поэтому вы пошли на такие жертвы, чтобы очистить душу от грязных лап мафии.