— И ты устроилась на работу в клуб.
— Да. Дважды меня вызывали на ковер из-за моего любопытства. Но на самом деле я не нашла никаких особенных улик. А то, что обнаружила, толковать можно было как угодно. Затем я подслушала беседу Соренсона и Тони Морелло. Я, конечно, знала, кто такой Тони Морелло. Достаточно прислушаться, о чем болтают полицейские. А я ведь в этом городе уже полгода! Так — из беседы — я выяснила, что Соренсон просто вынужден был отправить Эдвина Дейли в этот гнусный плавучий бордель.
— Ага, существование «Кристины» перестало быть для тебя секретом.
— Ну, о таких вещах узнаешь как раз очень быстро, — ответила Сьюзан. — По-моему, любой в Кливленде знает о «Кристине».
— Кто-то строит грандиозные планы относительно этого города, — задумчиво проговорил Болан.
— Конечно! Тони Морелло — это очевидно.
— Тони Морелло простой бродяга. Такие задачи ему не по плечу.
— Боюсь, ты ошибаешься. Но я бы хотела предпринять еще одну попытку и все-таки разобраться в этой истории. Ты мне разрешаешь?
Болан неопределенно хмыкнул:
— Обычно я стараюсь избегать военных корреспондентов. Они разглашают слишком много секретов.
— Ну, мне-то ты можешь довериться. Ты уже достаточно изучил меня. Я всегда стояла на твердых моральных позициях. И свято блюла анонимность своих источников.
— Здесь зона боевых действий, — напомнил ей Болан. — Может быть очень жарко. А точнее, уже стало.
— Я уже получила крещение, — в тон ему отозвалась Сьюзан. — Так что обещаю быть примерной девочкой.
— Все решаю я, — предупредил Болан. — Будешь делать только то, что я скажу и когда скажу. На поле боя демократия умирает первой. Я веду, ты — следуешь. И точка.
— О'кей, принимаю.
Так и провели Сьюзан Лэндри и Мак Болан это очень пасмурное утро в жилом отсеке «броневика».
Болан с самого начала понимал, что допускает ошибку — женщине не место в его войне, слишком велик риск.
Но Лэндри уже ступила на тропу войны. Одно утешало: теперь Болан мог контролировать поступки девушки и держать ее, по возможности, перед глазами. Последнее особенно радовало его. Ибо с каждым часом, проведенным подле Сьюзан, ему все больше нравилось общаться с ней. Чертовски нравилось.
До такой степени, что он даже боялся задаться вопросом: ну, а что же потом?..