— Ответственный и осторожный, как же, — пренебрежительно бросил Люк. — Да он просто хитрая лиса — пытается заручиться поддержкой Америки на случай вторжения русских.
Грег не ответил. Он с трудом переносил общество Люка. Многие годы Грег обманывал себя, полагая, что Люк ничего не значит для Лизетт. А сейчас он считал иначе.
— Аденауэр — прекрасный политик, а его антинацистское прошлое безупречно, — заметил граф.
— А разве не он был мэром Кельна перед тем, как к власти пришли нацисты? — подала голос Анабел.
Грег не слышал ответа графа, он думал о Лизетт, о том, что она нужна ему… о своей любви к ней.
— Не хотите ли сыра, Грег? — спросила Элоиза, озабоченная тем, что ей пришлось уже третий раз повторить этот вопрос.
— Нет, благодарю вас, Элоиза. — Грег через силу улыбнулся. Он понял: Люк что-то заподозрил.
— А как насчет рюмки хорошего французского коньяка? — предложил граф. — Сейчас мне не позволяют пить его много, но маленькая рюмочка не повредит.
— Нет, спасибо, Анри. — Грег старался ничем не выдать своего напряжения. — Пойду к Лизетт, возможно, ей нужно теплое питье или аспирин. А коньяк мы выпьем завтра.
— Что ж. — Анри не слишком огорчился, поскольку мог выпить и с Люком. — Спокойной ночи, сынок.
Грег с облегчением покинул столовую. Он устал притворяться, поэтому и произошла та ужасная сцена между ним и Лизетт. Их брак больше не мог держаться на лжи, надо искать для него новую основу — правду.
Когда Грег вернулся, Лизетт спала. О том, что она крайне удручена, свидетельствовали небрежно брошенные на кресло костюм и блузка. Грег тихо разделся, юркнул в постель, лег на спину, закинул руки за голову и уставился в темный потолок, размышляя о том, куда исчезли счастье и радость их семейной жизни.
Когда он проснулся, Лизетт сидела у туалетного столика в темно-серых брюках и черном свитере, аккуратно причесанная. Их взгляды встретились в зеркале, и Грег сказал:
— Когда я вчера пришел, ты спала. Надеюсь, не потревожил тебя?
— Нет, не потревожил. — Лизетт не повернулась к Грегу. Лицо ее было так напряжено, словно она ожидала удара. — Куда ты ходил?
Грег сел, опираясь спиной на подушки.
— На мыс.
Крепко сжав пальцами резную ручку гребенки, Лизетт спросила:
— Ты хочешь развестись со мной?
Грега ошеломил ее вопрос. Ему показалось, что его полоснули ножом.
— Нет! — Он быстро спустил ноги с постели и в зеркало уставился на Лизетт. Лицо ее было мертвенно-бледным.
— Но я подумала…
— Никакого развода, — отрезал Грег.
Она обернулась и посмотрела на мужа.
— Ты уверен? — Ее глаза казались огромными на побелевшем лице.