Таким образом немцев, к их великой радости, привезли в Видяево, и они поучаствовали в деле видеозаписи встречи людей с президентом России. Правда, распространявшаяся потом ими и другими источниками аудиозапись не имеет ничего общего с реально состоявшимся тогда разговором в актовом зале. В ней полностью отсутствует один участник этого разговора — собственно народ. Президент представлен достаточно широко, но тоже не полно, и многие его реплики отсутствуют. Злые языки рассказывают, что сразу же после встречи в автобусе RTL появились некие люди в штатском и быстро смонтировали свой вариант этой встречи. Так ли все было на самом деле, неизвестно, но у Машки оказалась едва ли не единственная неискаженная стенограмма всей этой встречи, которую ей записали на диктофон в том автобусе сами немцы. Как уж она упросила их сделать это, остается тайной, но все два часа сорок минут беседы президента с людьми оказались ею застенографированы. Правда, кое-какие реплики Путина и говоривших из зала оказались плохо слышимыми, и это нарушает логику разговора, но все-таки это лучше, чем цензурная правка.
Объем текста превышал все мыслимые размеры газетной публикации, поэтому мы пустили в печать только самые интересные выдержки из него, а всю стенограмму я отксерокопировал и взял себе, чтобы читать дома. Но её чтение напомнило мне скорее какое-то из школьных собраний, где разбирают хулигана Вовочку, чем ответы Президента страны — народу:
«ПУТИН. Здравствуйте. У нас планировалась встреча в штабе флота, но я посчитал нужным сначала приехать к вам…
МУЖЧИНА ИЗ ЗАЛА. Непонятные разговоры!
ПУТИН. Хорошо, я буду говорить громче. Хочу с вами поговорить о ситуации, которая сложилась. Ужасная трагедия. Было соболезнование и все прочее, вы уже слышали. Я к ним присоединяюсь.
ЖЕНЩИНА. Отмените траур немедленно!
ПУТИН. Я не буду много говорить. То есть я буду говорить много. Думаю, что будет правильно, если я буду говорить в ответ на ваши мысли. К сожалению, сейчас, может быть, первый случай, когда мы не можем выяснить причину того, что разыгралось на дне океана. Теперь, что касается траура. Как вы догадываетесь, я такой же морской специалист, как и многие из вас, кто приехал сюда со всей страны, поэтому все свои действия я основываю на наблюдениях специалистов. Я тоже, как и вы, надеялся и, если честно говорить, в глубине души надеюсь до последнего. Что касается траура, он объявлен в связи с тем, что есть точно совершенно установленный факт в том, что люди погибли. Я говорю о тех, кто погиб точно и в отношении гибели которых нет сомнений ни у кого. Мы знаем, что это так. Это не значит, что мы должны все бросить и прекращать надеяться и работать. Это значит, что в отношении тех, кто точно погиб, мы должны… (неразборчиво).