Конечно, шаг А. Гитлера можно рассматривать как форму политического «пиара». Смотрите: Германия, схватившаяся не на жизнь, а на смерть с одной великой державой, находящаяся в состоянии войны с другой, сама объявляет войну третьей. Выглядит эффектно, но по существу лишено смысла.
Самую необычную версию предлагает немецкий историк С. Хаффнер [105]. По его мнению, А. Гитлер уже 6 декабря 1941 года, то есть в день, когда началось советское контрнаступление под Москвой, понял, что он переоценил возможности Рейха и что война с Россией проиграна. С другой стороны, было понятно, что Великобритания обескровлена. Оставшихся у нее сил хватало только на оборону. Вероятно, в перспективе их стало бы вполне достаточно для наступления против Италии. Но не для серьезной борьбы в Европе.
А это означало, что Германия будет разгромлена и оккупирована Советским Союзом. Гитлер, подписавший «План „Ост“, директиву „Мрак и Туман“ (частью которой был известный „Приказ о комиссарах“) и распоряжение „Об особой подсудности в районе „Барбаросса“, ждал от «большевистских орд“ ответной жестокости. Единственной надеждой была возможность что-то получить для Германии, играя на противоречиях между союзниками. Но тогда Рейху нужно было обеспечить равновесие сил, найти противовес Советскому Союзу. И возник уникальный в военной истории поступок: объявление войны, как зов о помощи.
Красивая версия, хотя, вероятно, слишком сложная для политического «цирка». Впрочем, А. Гитлер мог не просчитывать все эти тонкости и балансы сил, а сделать неожиданный ход, просто доверившись своей великолепной интуиции.
Как бы то ни было, решение фюрера связало в единый мировой кризис две войны, до того момента различные по рисунку, замыслу, логике, инструментам, театрам боевых действий и акторам влияния. После 8 декабря 1941 года сражались между собой все пять великих империй, образующих геополитическую карту своего времени. Германия и Япония атаковали Великобританию, Советский Союз и Соединенные Штаты Америки.
В 1942 году военные действия охватили весь мир.
Совсем другая война.
Стратегическое положение Советского Союза было, пожалуй, самым простым. Первый натиск немцев был отбит, промышленность завершила развертывание (на Урале вне досягаемости неприятельской авиации) и наращивала производство военного снаряжения. В этих условиях у СССР была ясная перспектива военной победы. Возможности политического использования этой победы определялись, в основном, тем, насколько она будет быстрой и всеобъемлющей.
Великобритания стояла перед едва ли разрешимыми военными и политическими проблемами. Метрополия все еще ожидала вторжения. Империя атакована на Дальнем Востоке и на Средиземном море, восстание на Среднем Востоке подавлено с трудом и не до конца. В Индии росло влияние Ганди. В подобной обстановке трудно предложить какую-то позитивную стратегию. Великобритания не сомневалась, что по окончании войны она будет находиться в лагере победителей, но справедливо опасалась оказаться там в качестве младшего партнера. Оставалось надеяться на неожиданную и громкую победу, но руководство страны не представляло, где и как будет одержана эта победа.