— Ну ладно, — сказал капитан, поглядев на свою шпагу. — Думаю, пора нанести визит.
Это был выстрел вслепую: ведь минуло почти три года. Однако попытка — не пытка. Алатристе — плащ насквозь пропитался водой, поля шляпы намокли и обвисли — внимательно изучал дом. По забавному совпадению он располагался совсем неподалеку от его нынешнего укрытия. А впрочем, никакое это не совпадение — просто в этом мадридском квартале были самые дешевые и скверные таверны, кабачки и гостиницы. А где один нашел прибежище, туда и другой прибежит.
Капитан огляделся. Полупрозрачная завеса ливня скрывала площадь Лавапьес с фонтаном посередине.
— Улица Примавера, — насмешливо пробормотал он. Нельзя сострить ядовитей — уж такая «примавера», что дальше ехать некуда: утопает в грязи, по которой несутся потоки дерьма. А вот и дом — бывшая гостиница «У ландскнехта»: на окнах развевается на манер саванов штопаное белье, вывешенное на просушку еще до того, как хлынул дождь.
Битый час капитан вел наблюдение и вот наконец решился. Пересек улицу и через арку попал во двор, пропахший конским навозом. Никого. Только мокрые куры рылись в земле под галереями, а когда Алатристе поднялся по скрипучей деревянной лестнице, толстый кот, уже доедавший задушенную мышь, обратил к нему свой бесстрастный котовий взор. Капитан дернул пряжку плаща, набухшего влагой и ставшего втрое тяжелей. Снял и шляпу — обвисшие поля закрывали обзор. Тридцать ступенек привели его на самый верх, и там он остановился и напряг память. Вроде бы — последняя дверь по коридору направо. Подошел и прислушался. Ни звука. Только стонали голуби, спрятавшись под дырявой застрехой. Капитан спустил на пол шляпу и плащ, вытащил оружие, за которое не далее как сегодня днем отдал Бартоло Типуну десять эскудо — почти новый пистолет с длинным стволом и украшенной золотой насечкой рукоятью с инициалами неведомого владельца. Убедился, что пистолет хорошо смазан и замок не отсырел. Взвел курок. «Щелк», — сказал тот. Крепко держа оружие в правой руке, левой Алатристе распахнул дверь.
Да, все как тогда. Под окном, поставив у ног бельевую корзину, сидела и шила та же самая женщина. Корзина покатилась по полу, когда женщина вскочила при появлении незнакомца и открыла рот, чтобы закричать. Однако не успела — оплеухой Алатристе отшвырнул ее к стене. Лучше одна затрещина для начала, сказал он себе, чем много — в конце, когда она опомнится. Самое лучшее — сразу напугать и сбить с толку. И во исполнение своего намерения он схватил женщину за горло, потом зажал ей рот и, поднеся пистолет к виску, прошипел: