Конечно, Мегана думала о побеге. Постоянно, каждодневно, ежечасно.
Подкупить стражу. Устроить подкоп. Выбраться на свободу в чанах с отбросами или переодеться кухонной служкой – все эти способы, о которых Мегана многократно читала в книгах, здесь не годились. У золочёной клетки оказались поистине стальные прутья.
Дни проходили за днями. Мегана старательно выполняла всё положенное и ждала. «Ждала чуда», наверное, сказал бы иной сочинитель; но волшебница в чудеса не верила с детства. Она знала, что ни одна тюрьма не идеальна, особенно та, где заключённых не держат круглые с Утки в наглухо запертых подземных камерах, никуда и никогда не выпуская. Рано или поздно здешняя мать настоятельница окажется жертвой собственной самоуверенности. Не сможет не оказаться.
…Мегана исправно молилась Спасителю, как того требовали её тюремщицы. Зачастую даже искренне – когда, несмотря ни на что, просила о спасении одного своенравного и дерзкого мага, ректора Академии Высокого Волшебства.
Дни шли. Мегана ждала.
Холодный ветер яростно дул прямо в лицо, завывал на острых гранях врезавшегося далеко в море утёса. На самом краю, над жутким, заставляющим леденеть душу обрывом застыла человеческая фигурка в развевающемся плаще, хлопающем, словно парус. Распущенные волосы стлались языками вырвавшегося на свободу пламени. В поднятой правой руке фигура сжимала тонкую шпагу с необычным, богато украшенным рубинами эфесом.
Клара Хюммель, боевой маг по найму, чьё слово, как известно, больше жизни. Она добыла вожделенные Мечи. Рождённые под небом Мельина Драгнир и Иммельсторн, Алмазный и Деревянный, проклятие своего родного мира, выкованные кровью и ненавистью сошедшихся в смертельной схватке народов. Осталось совсем чуть-чуть, самая малость – вручить Мечи тому, с кем она, Клара Хюммель, заключила честную сделку.
Падший. Падший бог, подписавшийся именем Ямерта. Именем, заставившим архимага Игнациуса потерять разум от ужаса и накинуться на неё, Клару, пуститься за ней в погоню и почти настичь где-то на границе Мекампа и Эгеста.
Ветер нёс с сурового моря облака мелких холодных брызг; весна не торопилась на негостеприимные берега Волчьих островов. И если бы не огненедышашие горы, на склонах которых били многочисленные горячие источники, засевшая здесь морская вольница едва бы продержалась так долго, постоянно тревожа жалящими набегами то Семиградье, то Империю Клешней. Узкие и длинные корабли с красной волчьей головой на чёрных парусах появлялись и возле эбинских побережий, хаживали на Кинт, доходили до Харра, а иные, самые отчаянные и бесшабашные, привозили невиданные трофеи аж из самого Синь-И.