— Поисковые партии?.. — Исайя вопросительно взглянул на Конрада. Взгляд верховного координатора
Проекта “Вера” не сулил забывшему об этом ничего хорошего.
— А… э… — замялся Конрад. — Не высылали. Не до того было.
Исайя раздумчиво пожевал губами, и виски Конрада заискрились от пота.
— Разжалую, — страшным голосом сказал верховный координатор. — В младшие ассенизаторы. Даю сутки. Прочесать всё вокруг места прорыва. Любые следы фиксировать. Двойной контроль — и техникой, и людьми. Мне нужен мальчишка — и притом живой.
— Быть может, есть смысл подключить к поискам остальных воспитанников — они из кланов, лучше смогут понять друг друга, — предположил Конрад. Исайя выразительно поднял бровь, и тот осёкся.
— Их у нас осталось восемнадцать, и каждый ни на что не годится. Сколько сбежало к Умникам за последнюю декаду? Двое?.. Нет, им у меня веры нет.
— А чем же тогда отличается этот парень?
Исайя долго и пристально смотрел на Конрада. Пот у того проступил уже не только на висках, но и на лбу.
— В отличие от них всех, — изрёк верховный координатор, — Твердислав не разуверился, когда не сработали первые заклятия.
* * *
В схватке зачастую проигрывает начавший, дрогнувший первым, у кого не хватило сил ждать. Твердислав к таковым не относился. И потому выжидал, осторожно пытаясь прощупать готовую к броску Силу. Получалось плохо, да и как могло быть иначе, если магия мертва?
— Давай-давай, — проворчал он. — Мы ещё посмотрим, кто кого перестоит!
Однако “перестоять” не получилось. За спиной, во мгле, внезапно зародилось быстрое движение, точно короткий и лёгкий смерч взволновал неподвижный туман. Не донеслось ни звука; только внезапно заколебались, судорожно задёргались нависшие над головой трубы и арматура.
Твердислава брали в кольцо.
Повернуть назад? Нет! Возвращаться нет смысла. Если уж прорываться — то вперёд.
“Великий Дух, Отец Живущих, помоги, не оставь своей милостью!”
Из-за угла Твердислав рванулся мягким перекатом, обманывая “стрелка”. Туман не шелохнулся, только взревел в ушах тысячеголосый торжествующий хор.
:Он здесь! Он мой!:
Мир вокруг начал меняться. На глазах меняя цвет, поплыли струи тумана, сперва бледные, потом — тёмно-серые; и, наконец, чёрные как ночь. Стены домов таяли, вместо них возникали скалы, по уступам карабкались примученные холодом и ветрами сосенки. Паучья сеть кабелей превратилась в самую настоящую паутину, затянувшую длинное ущелье с крутыми склонами. Под ногами развернулась тропа.
— Т-ты-ы м-мо-ой!!! — прогрохотал чудовищный голос. — И-и не спа-а-сет те-е-бя тво-ой Все-о-тец!