Голос гнусавил и вдобавок противно растягивал слова.
“Напустили мороков, защити и оборони, Великий Дух!”
Камни у тропы загрохотали, раскатываясь по сторонам.
Здоровенный, на две головы выше Твердислава, бородатый, с толстенными ручищами и ножищами, с косматой гривой спутанных рыжеватых волос, с могучей корявой палицей в руках, маленькими красными глазками — кто знает, как называлось это порождение вражьего чародейства? Но для Твердислава это было всё равно — более того, он внезапно успокоился. Перед ним Ведун… всего-навсего Ведун. Громадный, конечно, в дикарского вида безрукавке, весь увешанный железяками — на манер браслетов и ожерелий — опасный противник, но в то же самое время — знакомый.
— Всеотец, может, и не спасёт, а вот я сам себя — очень даже и спасу! — нахально ответил парень. Он понимал — мороки — это не видения, не зыбкие картины, проплывающие где-то за гранью реальности. Морок — когда ты внутри его — так же реален, как камни и скалы родного мира. И биться тут надо всерьёз, не уповая на то, что перед тобой — бесплотный мираж. — Скажи, как тебя прозывают, чтобы я знал, кому сейчас башку снесу!
— Башку снесёшь? — зарычал великан. — Мне, огру Кхаргу, снесёшь башку ты, недоносок?! Да знаешь ли ты, что сорок знатных рыцарей уже поверг я, в добычу взяв и появ двунадесять их дев! Сам король Артур…
Кто такой король Артур, Твердислав не знал и знать не хотел. Правой сжимая меч, левой рукой он незаметно подобрал увесистый булыжник с вершины очень кстати оказавшейся рядом каменной груды и недолго думая без замаха засветил этим булыжником огру в глаз.
— Му-а-а-а!!! — взревел гигант, роняя дубину и прижимая обе ладонищи к разбитой глазнице. Из-под волосатых пальцев быстро закапала кровь.
Когда имеешь дело с Ведуном и тебе удалось его огорошить — не теряй ни секунды. Снести башку одним ударом Твердиславу, конечно же, не удалось — насилу проскользнув между ручищами огра, клинок проткнул толстую стёганку-безрукавку и замер, дойдя до сердца.
Кхарг глухо взревел и рухнул. Эфес вывернулся из руки Твердислава, меч оказался погребён под чудовищной тушей.
— Сорок рыцарей… — пробормотал Твердислав, с усилием подсовывая дубину огра под мёртвое тело. — Сорок рыцарей, говоришь? Врал, поди…
— Конечно, врал, — засмеялись совсем рядом.
Твердислав так и замер со своей дубиной. Подловили!
На девчонке, что с ловкостью горной козы прыжками спускалась по головокружительной тропке, было нечто зелёное, короткое, загорелые ноги открыты много выше колен, за спиной — короткий лук в саадаке, торчат оперения нетолстых стрел. На загорелой шее — массивная цепь из необработанных золотых самородков. Выгоревшие волосы схвачены на лбу расшитым мелким бисером ремешком.