* * *
Когда сознание возвращалось, это было очень неприятно. Потому что вместе с ним возвращалась и боль. И ещё — горькая обида. “Я ведь сделал всё по правилам… а заклятие не сработало, Всеотец отъял от меня защищающую длань. Почему, отчего? Разве я согрешил или усомнился? Ведь Он же хотел, чтобы я добился цели! Но как я смогу с одним-то мечом?..”
А ещё приходить в себя было очень противно из-за Аэ. Девчонка упрямо не желала уходить из памяти. Левая ладонь всё ещё помнила тепло её крови.
Сомневаешься, Твердислав. Не уверен. Это очень плохо. Ведь она была врагом, страшным врагом почище любого Ведуна. С такими нельзя разговаривать, таким нельзя верить… а ты поверил, глупец, и едва не погиб.
Вопросами, откуда взялся и куда потом исчез огр, что там виднелись за перевалы, Твердислав мучиться не стал. Понятно и так — вражья магия. Морок. Понятно теперь, почему справиться с такой угрозой могут лишь они, дети кланов… и совершенно непонятно, почему же тогда здесь не работает их боевое волшебство. Совсем непонятно.
Лекари — по-местному врачи — бесшумно колдовали над ним, ковырялись в развороченной груди, извлекая на свет острые осколки. Сращивали жилы. Сшивали мышцы. От незнакомых и злых лекарств в редкие моменты прояснений невыносимо кружилась голова.
…Боль отступала неохотно. Наверное, она прошла последней, когда, уступив здешним лекарям, без следа пропали исполосовавшие грудь шрамы.
— Ты молодец, — сказал Исайя, едва появившись в палате. — Всего неделя после такого ранения — и, смотри, уже отпускают! Меня бы они продержали вдесятеро дольше.
О том, что по крайней мере половина ран была абсолютно несовместима с жизнью, он умолчал. На столе верховного координатора уже лежал изобилующий восклицательными знаками рапорт лечащего врача.
Твердислав поднялся с койки. Растерян как-то мальчишка, отметил про себя координатор. Как бы Конрад прав не оказался — вдруг кольнуло сомнение.
— Что мне делать дальше? — глухо спросил парень. — Зачем я вам? Всеотец отказался от меня… не знаю, за какой грех… Магия не действует. Она мертва. Я… могу сражаться лишь вашим оружием, а так, — он скривился, пряча горечь и разочарование за неумелой усмешкой, — так от меня никакого толку. Ваши люди владеют им, оружием то есть, куда лучше.
— Ты не понимаешь, — ласково сказал Исайя. Аккуратно отогнув одеяло и простыню, сел на широкую кровать. К гигиенической ткани все равно не мог пристать никакой микроб, но верховный координатор был человеком старой закалки и старых привычек. — Ты значишь гораздо больше, чем лишние руки, держащие огнемёт, или лазер, или бластер. В конце концов у нас достаточно автоматов. Дело не в этом. На тебя возложена миссия, и только тебе решать, каким образом она претворится в жизнь. Не исключаю, что Всеотец сознательно лишил тебя дара магии. Его путей нам не дано предугадать.