Валленштейн помолчал. Гордость офицера-аристократа, представителя «стержневой нации», боролась в нём со здравым смыслом.
– Да, конечно, – наконец проговорил он. – Я понимаю. Единство Империи для меня... значит очень много, но не является фетишем, целью, оправдывающей какие угодно средства. Я понимаю, что ты имеешь в виду, Руслан. Убедить командование корпуса прекратить наступление можно, только пообещав ему, что взамен мы доставим в штаб саму Дариану, живую, здоровую и полностью готовую к употреблению.
– Едва ли командование корпуса удовлетворится одними нашими обещаниями.
– Справедливо. Поэтому надо не просто «пообещать», а убедить, показав, что нам известна её лёжка. Я... считаю, что можно несколько... приукрасить истинное положение вещей, – Валленштейн досадливо потёр подбородок. – Но лишь после того, как у нас появится хотя бы одна зацепка. А до этого...
– А до этого мои сородичи будут умирать под имперскими залпами.
Валленштейн отвёл взгляд.
– Руслан, пойми, я сделал всё, что в моих силах.
– Я понимаю. Но понимание уже никого не волнует. Могу ли я чем-то помочь?
– Можешь присоединиться к шарфюреру Паттерс, она у нас возглавляет команду, работающую прямо отсюда.
Я покачал головой.
– Едва ли смогу оказаться чем-то полезен: никогда не занимался криптографией.
– Ничего, ничего, нам сейчас все нужны, – неопределённо ответил Валленштейн, протягивая мне руку. – Насчёт тех двоих не волнуйся. «Танненберг» не воюет с детьми, и никакие тайные полиции и контрразведки меня в этом не поколеблют. За твоими вещами, Рус, формой, документами и всем прочим я немедленно пошлю. Ну и, разумеется, для вышестоящих проверяющих должен быть полный ажур с твоей командировкой, во всяком случае, с возвращением из неё. Этим я тоже займусь, а ты дождись, пожалуйста, здесь. Разрешаю ненадолго отвлечь одну старшую шифровалыцицу для приватной беседы, – и он улыбнулся.
* * *
– Господин лейтенант! – заулыбалась мне Гилви. Так хорошо и так тепло, как... как мне когда-то улыбалась Далька, в самом начале нашего с ней романа.
– Вольно, шарфюрер. И – без чинов.
Гилви продолжала улыбаться.
– Ну, – неопределённо начал я, – и как ты тут? Всё это время?..
– Плохо, – неожиданно пожаловалась она. – Потому что без тебя, Рус.
Я чуть не поперхнулся. Девушки-операторы изо всех сих делали вид, что ничего не замечают.
– Мне кажется... такие разговоры...
– Ты прав, надо вести не в этом месте, – и Гилви, вцепившись мне в рукав, потащила за собой в отгороженный стойкой вычислительных блоков закуток у задней стенки трейлера.
– Я по тебе очень, очень, очень скучала, – едва шевеля губами, прошептала она, вставая вплотную, так, что я чувствовал её упругую грудь. – А ты по мне?