Родители так и не открыли ей всей правды. Почему – это уже навсегда останется неизвестным. Они отправились в мир иной, унеся с собой тайну.
...Когда мы оторвались друг от друга, Дариана Дарк лежала на койке с совершенно обессмыслившимся взором, в котором сейчас читалось лишь тихое помешательство. Гилви болезненно поморщилась.
– И я на неё работала...
– Значит, совершила правильный поступок, когда порвала эту связь.
Моя подруга бледно улыбнулась.
– Знаешь, о чём я жалею? Что даже Дариана не знала тех, кто создал меня.
– Она так и не догадалась о твоих... особенностях.
– О чём тут догадываться? Она и про себя-то ничего не знала. Агент Салим выжил под Тучей? Счастливая случайность, не более. Её надлежит использовать, а не ломать голову над причинами. Победа казалась совсем уже близкой, а тут...
– А тут появился Руслан Фатеев и всё испортил.
– Именно, – кивнула Гилви и вновь поморщилась, взглянув себе на запястья. – Зови Валленштейна, Рус. А то небось весь там извёлся.
* * *
Мы знали координаты звезды. Невероятная, редкостная удача; хотя, впрочем, оставались и другие пути, более долгие, но тоже сулившие успех. Наша способность чувствовать биоморфы повышалась, и я не сомневался, что мы с Гилви смогли бы повторить путь Дарианы. Так или иначе, настал черёд последнего броска.
– Поехали к моим, Гил. Познакомлю тебя...
Она покачала головой.
– Нет, Рус. Спасибо, но... Мой тебе совет – держись своей Дальки. Она будет тебе верной и хорошей женой.
– Да с чего ты взяла, что...
– С того, – всё та же бледная полуулыбка. – Не задавай лишних вопросов, бедный мой. И... не ложись сегодня со мной.
– Как скажешь, – осторожно ответил я. – Но, Гил, может, всё-таки объяснишь...
– Нет, – отрезала она. – Лети давай, вертолёт ждёт. И помни, что времени у нас очень мало.
– Почему так? Дариана Дарк у нас, под надёжной охраной. В Службе безопасности – чистки. Вон, наши собственные секуристы ходят, как мешком по голове стукнутые. А того, что меня допрашивал, и вовсе, я слышал, упекли на Сваарг. По статье «за государственную измену».
– Дело не в охранке и не в Дариане, – она быстро нагнулась ко мне, чмокнула в нос. – Хватит рассиживаться. Двадцать четыре часа – и обратно.
– Слушаюсь, dame унтерштурмфюрер! – в шутку откозырял я.
...Описывать свидание с моими я не буду. Слёзы, объятия, восторженные вопли... Отец уже перебрался в Новый Севастополь, старая Дума (те, кто уцелел) вновь собралась в разгромленном здании, в город возвращались выселенные было жители; мёртвых хоронили, одна за другой служились заупокойные – по всем растерзанным и сожранным Тучей.