Тамара Владимировна, — услышала я в трубке взволнованный голос Димы Панкова. — Машину Игошиной нашли. Только что сообщили из дежурной части.
Где?
Да брошенная стоит на берегу у озера. Черт его знает этого похитителя, зачем его к самой воде понесло. Естественно, колеса в песке забуксовали, выехать не смог. Я еще удивляюсь, как он до этого то места дотянул, там глина жидкая, вполне могла машина на ней засесть…
С этим разберемся. — Перебила я, — что внутри?
Само собой, никакого ребенка там нет, как Вы понимаете. Дверки не заперты, ключи в зажигании торчат, а в остальном все, как обычно. Место довольно безлюдное, разграбить ничего еще не успели. Вы приедете? Мы с Мишей уже выезжаем.
Хорошо. Все там тщательно осмотрите и доклад мне на стол. Я выезжать не буду, обойдетесь своими силами. Машину транспортируйте на стоянку к нашему отделу и вызови кого-нибудь для опознания, мать Игошиной или мужа… Хотя муж с температурой лежит… тогда Петрову вызывай.
Хорошо. Если Максим появится, ему что передать?
Я сама скоро вернусь, сейчас в больницу к Виктории заскочу, но, скорее всего, поговорить не удастся.
Думаете, все еще в шоке?
Похоже на то… Ну ладно, езжайте.
Я завела машину и направилась в сторону районной больницы. Когда я с утра выходила из ее ворот, то и не подозревала насколько быстро мне придется туда вернуться. Вход в стационар находился с противоположной стороны от поликлиники, я зашла в Приемный покой и, никого не застав за столиком у двери, неуверенно тронулась вперед по коридору, стараясь отыскать хоть кого-то из персонала больницы. Скорее всего, здесь начался тихий час, так как встретить никого не удавалось, да и вокруг действительно было тихо. Наконец, свернув в один из многочисленных коридоров, я наткнулась на даму преклонных лет в синем халате не первой свежести, в руках она держала швабру и ожесточенно терла, намотанной на ней грязной тряпкой потертый линолеум на полу. При этом во все стороны растекались потоки коричневой, почти черной воды. Я не успела обратиться к женщине с вопросом, как она злобно накинулась на меня.
Чего й то ты тут шастаешь? Не видишь, намыто? А ты в своих грязнущих кедах прямо с улицы приперлась! Кто тебя вообще сюды пустил, шалаву? Не для тебя что ль написано? — Она ткнула грязным пальцем куда то выше моей головы. Я обернулась и подняла глаза, там над моей головой находилась табличка со строгой и лаконичной фразой «Посторонним вход воспрещен». Я, стараясь не злиться на хамку, как можно вежливее спросила:
Не подскажете, где я могу найти врача?