– Друг моего врага – мой враг, – в уголках рта Шведова обозначились жесткие складки. – Какие могут быть сантименты? Мы на войне, а они – полноценные солдаты вражьей армии. И ещё вопрос, кто приносит больше урона: бородатый Беслан, что караванной тропой тащит на горбу парочку противотанковых мин, или лучезарная московская Айсет с адвокатской ксивой да с богатейшей диаспорой за плечами. По большому счету если брать…
– Давайте опустим, – буркнул Антон, не желая выслушивать велеречивые маразмы. – Все равно ведь от первого варианта отказались. Почему – в день приговора?
– Давайте опустим, – неожиданно легко согласился полковник. – В день приговора… Пафос, коллега. Амбиции. Поза, если хотите. Почему я хотел во время приговора? Именем закона Российской Федерации… а тут – пиф-паф, приговор приведен в исполнение ещё до зачтения. Красиво и эффектно. И очень наглядно Правосудие все сильно, карающая десница настигла злодея, несмотря на продажность наших чиновников и кровавые деньги диаспоры. Вот тебе моя, далеко не стратегическая, не обусловленная целесообразностью, а просто личная, индивидуальная мотивация. Если взять историю, подавляющее большинство общественно значимых, занесенных в анналы поступков были обусловлены личными амбициями, а не…
– А они? – опять перебил Антон. – Я не хуже вас знаю психологию нохчей. В зале суда они шалить не будут, акцию наверняка спланировали на подвал, где караульное помещение. А в подвал пленных… эмм… подсудимых при ведут уже после приговора. Публики не будет. У них – какой пафос?
– Они без пафоса, невоспитанный вы наш, – наконец обиделся полковник. – Они – дети иной цивилизации, презирающие нас, слабых рабов в их понимании, и наши законы, писанные для рабов. Плевать хотели мы на ваш приговор – вот весь пафос. Вы нам – приговор, он нам не понравился, мы поступили так, как сочли нужным… Принимается?
– Вполне. За неимением лучшего – и это сойдет, – Антон зловредно прищурился на полковника и поддел: – Однако я не очень удивлюсь, если никакого пафоса не будет. И суматоха начнется до приговора.
– То есть?
– То есть пленников изымут из подвала караулки до начала заседания. Каким образом вы обоснуете ситуацию в данном случае?
– Какой ты вредный, – полковник погрозил Антону пальцем. – За адвокатесс надулся? Стареем, коллега, – позволяем сантиментам лезть в нашу черствую душу…
– Ну а все-таки?
– Никак не обосную. Встанем пораньше, займем позиции с ранья и будем готовы к любому повороту событий. Плевать на их пафос…