Подняв над забором загодя припасенное зеркальце, я обозрел двор: с этой стороны дома никого не было, из-за угла изливался свет фонаря, и в этом свете медленно плыла струйка сизого дымка. Ленивый командир, курит на крыльце, сходить за угол и посмотреть, чем занят часовой, – не желает. Ну и спасибочки, нам только этого и надо.
Перемахнув через забор, я быстро забросил автомат убиенного часового за спину, сунул в карманы куртки два запасных магазина, забрал десантный нож с ножнами, висевший на поясе погибшего, и, взяв пистолет на изготовку, пошел вдоль стены дома.
– Ай, Беслан! – досадливо воскликнул тот, что на крыльце. – Ты там что – уснул? Хватит дурака валять, иди сюда – я замерз уже!
– Иду, дорогой, – невнятно буркнул я по-чеченски, выходя из-за угла и направляя пистолет на стоявшего у входной двери молодого бородатого мужика, облаченного в трико, тельняшку и тапочки – в общем, не по-боевому совсем.
– Ва-а-а… – разинул было рот бородач.
Я шустро заскочил на крыльцо, пнул ворога в промежность и, приставив глушитель к его голове, тихо посоветовал на чеченском:
– Жить хочешь – молчи. Делай что я говорю. Понятно?
– Да-а-а-а… – мучительно корчась, простонал бородач. – Ты кто?
– Где второй сидит? – проигнорировав глупый вопрос, напористо спросил я, ощутимо стукая бородача глушителем по черепу. – Где?!
– В большой комнате! – выдавил бородач, хватаясь за голову, и жалобно пробубнил:
– Зачем бьешь? Я же слушаюсь!
– Тапки сними, – скомандовал я. – Штаны спусти до колен. И пошел в большую комнату. Если что – получишь пулю в затьыок. Пошел!
На секунду борода замешкался: как по-чеченски будет «трико», я не знаю, а понятие «штаны» для них весьма емкое, оно включает все тряпки ниже пояса. У гордых детей гор это пунктик – они страшно переживают за свою задницу и впадают в ступор, когда возникает тревожная перспектива ее принудительного оголения.
– Убью! – выдохнул я, добавочно бия бородача по темечку. – Штаны, шакал!!! Тапочки! Руки за спину. Пошел!
Ойкнув, мой пленник стыдливо приспустил штаны, скинул тапочки и медленно двинулся в дом, заложив руки за спину. Входную дверь и дверь из сеней в прихожую он открыл лбом, но не обратил на это внимание – голожопие важнее таких мелочей (для инверсных типов поясняю: штаны я заставил снять не из желания лицезреть волосатый чеченский зад, а чтобы максимально выключить этого члена из возможного сеанса рукопашного боя, коль скоро таковой грянет).
Оказавшись в прихожей, я обнаружил, что дверь в зал открыта, через проем виден фрагмент моего родного дивана, а на диване том восседает еще один бородатый член. Член банды, естественно. В руках – «лентяйка», рот до ушей, видимые признаки наличия оружия отсутствуют. Телик смотрит, короче. Все, я увидел то, что надо, бесштанная команда может пока отдыхать.