Ага, вот так, значит. Злые люди Валеру отпустили. Несмотря на то что обнаружили автомат, который «каличные» дали. А это, между прочим, сразу срок – без разговоров. Но – отпустили. Живет себе помаленьку, не тужит. Вывод? Сдал, значит, меня с потрохами – все, что знал, и более того. Иначе бы ни за что не отпустили. И наверняка до сих пор пристава в тети Машиной усадьбе торчит – на случай моего внезапного захождения в гости. Ну, я его не осуждаю. Я нечто подобное предполагал. Раз обстоятельства так сложились, что делать? Ничего такого сверхсекретного он про меня не знает, а те, что сидят в засаде подле усадьбы тети Маши, меня хотят поиметь вовсе не за расстрел ахсалтаковского каравана в Сухой Балке. Спасибо уже и за то, что парень не пострадал особо – хороший человек, пригодится еще…
Обостренной предрасположенностью к заговорщицкой деятельности литовские станичники явно не страдали. Как раз в тот период, когда я развлекался «поквартирным» опросом, атаман отсутствовал – выехал на несколько суток по делам в город. Как только вождь возвернулся в родные пенаты, станичники немедля сдали меня с потрохами.
– Ты чего, нах, народ баламутишь? – озабоченно поинтересовался батько, истребовав меня к себе для срочной беседы. – Чего выспрашиваешь, нах, в душу людям лезешь?
– А что – нельзя? – наивно удивился я. – Почему? Я, например, не вижу ничего предосудительного в том, чтобы пообщаться с казаками, поспрашивать у них…
– А не надо, нах, спрашивать! – отрубил атаман, негодующе сверкнув глазами. – Я есть, нах, – для чего сижу здесь? Подойди и спроси. Я тебе все скажу, что надо. Не баламуть! А то станичники и так уже промеж себя болтают: примак-то батькин того, нах… Не просто так свалился откуда-то. Хитро вые…ный, короче. Тебе оно надо?
– Все понял, перехожу на прием, – не стал конфликтовать я. – Однако, скажу тебе, и дремучие здесь люди! И никто, между прочим, ни словом не обмолвился о том, что меня интересует. Хотя наверняка все знают – рядом вы тут, не могло это просто так, незамеченным проскочить мимо ваших востроглазых дозорных.
– «Дремучие»! – передразнил атаман. – Просто мы умеем язык держать за зубами, нах. А балаболов не любим. Я тебе говорил, нах, – у нас свои законы. Ты мне скажи, нах, чего ты меня об этих прыгунах не спросил?
– Понятия не имею! – виновато пожал я плечами – действительно, сколько здесь уже живу, мог бы вывести железное правило: миром правит атаман, если он не пожелает дать информацию, никто и рта не разинет, чтобы поведать о каких-то там прыгунах… Так-так. Стоп. О прыгунах?