– А я к тебе по делу, Федорыч, – беззаботным тоном сообщил я. – Прибарахлиться надо.
– Эммм… – нервно сглотнув, промычал Попцов. – Я это… Ну… Я вообще-то с работы. Ну… Может, завтра? Созвонимся, переговорим… Понимаешь…
– Да, я понимаю, – посочувствовал я. – Ситуация более чем нестандартная. Столько времени мы тебя не тревожили, и вдруг – раз! Понимаю. Но, Федорыч, нам экстренно Прибарахлиться надо – не до сантиментов. Сам знаешь – мы люди не жадные, не обидим. Поехали посмотрим, чего там у тебя хорошего. Давай!
Попцов послушно сдал назад, развернул машину, и мы покатили по ночному шоссе к окраине города. Какая буря чувств бушевала в организме майора, я, естественно, ощущать не мог, но напряженное молчание и не по сезону выступившие на лбу моего спутника капельки пота, искорками отсвечивавшие в отблесках встречных фонарей, свидетельствовали о страшном смятении.
– Мы? – через некоторое время хрипло вымолвил майор. – Ты сказал – «мы»? Или я ослышался?
– Нет, не ослышался, – подтвердил я. – В чем проблема? Или ты не знаешь, кто это «мы»? Тебе напомнить?
– Нет-нет, я… я знаю, конечно, – поспешно воскликнул Попцов, болезненно поморщившись. – Но я думал… Гхм-кхм…
Я ухмыльнулся, хотя момент никак тому не способствовал. В самом начале нашего знакомства майор пытался разок некорректно вести себя по отношению к нашему боссу – дяде Толе Шведову. Получилось сие недоразумение, когда Шведов «крутил» Попцова на сотрудничество, располагая полной по его не праведным делам информацией, а Попцов, не ведая, кем является его собеседник, целеустремленно прикидывался. Хотел, мужлан наглый, полковника из кабинета выбросить. С особым цинизмом. Пришлось прямо там, на месте, проводить ускоренный курс обучения хорошим манерам. Курс длился несколько секунд, но был до того интенсивным, что майор навечно впитал эти самые манеры и резко зауважал как полковника, так и всю команду в моем лице. Классный курс. Правда, челюсть в двух местах оказалась у майора сломана, но это уже издержки. Больно он здоровым оказался – он вообще не курит, мало пьет и физкультурой занимается. Был бы послабее, и челюсть не пострадала бы. А вот теперь, пару лет спустя, болезненно поморщился. Память тела, скажу я вам, самая долговечная и надежная.
– Ты думал, что мы все умерли, – не стал кокетничать я. – А это, мягко говоря, не совсем соответствует действительности. Если сомневаешься, можешь меня пощупать, понюхать и рассмотреть при ярком свете. Температура соответствует норме, трупных пятен нет, характерный запах разложения отсутствует… Ну что – будешь щупать?