– Ну ты и конспиратор, Гасан! – насмешливо пробормотал я. – В родном городе в прятки с кем-то играешь… Ладно, идет. В девять вечера я буду гулять от Бесланского моста до автобазы.
– И это… в это время будет темно, а фонарей там нет… – извиняющимся тоном начал Гасан. – Ты в чем одет будешь, Мага? А то я буду тормозить всех прохожих – людей пугать!
«А прохожих в это время между мостом и автобазой буде^т бессчетное количество! – язвительно подумал я. – В этом глухом местечке уже с первыми сумерками жизнь замирает – только патруль на БТР может прокатиться, и то – на повышенной скорости!» Однако делиться своими умозаключениями с Гасаном не счел нужным и сообщил:
– Я буду в черной куртке с капюшоном. Так-так… Ну и вот еще что: в левой руке у меня будет фонарик.
– Ну ладно – в левой так в левой, – с каким-то облегчением сказал мой собеседник. – До вечера…
Аккуратно положив трубку на рычаги, я вытащил шарик изо рта, посмотрел на часы и прислушался. Стрелки поддельного «Ориента» фиксировали семнадцать тридцать шесть. В коридоре было тихо. Мы общались с любезным Гасаном не так уж много времени, чтобы «слухачи» успели отреагировать как положено и передать кому надо информацию, а если и успели, значит, система теряет в весе: вспомогательные структуры работают из рук вон. Никто не бежит сломя голову, чтобы отловить вредного звонаря и познакомиться с ним поближе во благо борьбы с пресловутыми вражескими спецслужбами.
Выбравшись через окно на карниз, я плотно притворил за собой створки и приставными шажками пошел вправо, непрерывно наблюдая за двором гостиницы. Немногочисленная публика место имела, но на город уже успела опуститься полноценная мгла, фонари в гостиничном дворе светили на уровне первого этажа, так что рассмотреть, кто там гуляет по карнизу на четвертом этаже, не представлялось возможным. Добравшись до железной трубы с телефонным кабелем, я спустился на третий этаж и благополучно влез в окно своего номера, предварительно послушав, как звучат со стороны мои собственные эротические вскрики и стоны секспартнерши. Получалось ничего: вполне можно было предположить, что качественно записанные на диктофон скрипы кровати, заполошный шепот сразу на двух языках и иные составляющие ударного полового труда не что иное, как происходящий в эту минуту всамделишный акт любострастия. Не думаю, что у местных специалистов микрофоны настолько высокого качества, что они позволяют уловить разницу между настоящим событием и записью.
– Как прошел вояж? – нетерпеливо прошептала Эдит, как только я лишил себя одежды и нырнул к ней с головой под одеяло.