– Думаю, нормально, – загадочно пробормотал я, слегка кусая ее за ухо, и предупредил:
– Сейчас надо аккуратно прикрутить эту хреновину и сдублировать по-настоящему: чтобы было все натурально. И не забудь – все разговоры о деле – только шепотом и под одеялом. Ты готова?
– Я есть всегда готов к это дело, – сообщила француженка, неуловимым движением сбрасывая с нас одеяло и в мгновение ока оседлала меня не хуже профессионального мустангеро – я даже «мама» сказать не успел.
– Опыт – он и в Африке опыт, – несколько растерянно похвалил я. – Его не пропьешь. И в карты не проиграешь.
– Бедный французский фемина не может водка, – немедленно отреагировала моя пассия, аккуратно прикручивая громкость на диктофоне, и тут же принялась активно ерзать своими прелестными ухищрениями в районе расположения моей точки дань-тянь (а это на два цуня ниже пупка). – И азартный игра – тоже нет. Кредит нет.
– Молодец, – опять похвалил я, чутко прислушиваясь к своим ощущениям – моя многострадальная плоть, до изнеможения истерзанная за последние пять суток алчной француженкой, весьма вяло реагировала на попытки последней привести ее в боевое состояние. – Значит, преждевременный климактерический кризис тебе не грозит.
– Ты имел неприятность от контрразведка абориген? – жарко прошептала мне на ухо Эдит, умудрившись в промежут ке между «неприятность» и «контрразведка» пройтись своими влажными губами по моей шее, груди и цапнуть острыми зубами за бороду. – Он смотрел за ты, когда ты делал вояж?
– Их было трое – и они приблизились ко мне на недопус тимое расстояние, – с мрачной таинственностью в голосе прошептал я, внезапно лизнув ухо своей подружки, она взвизгнула от неожиданности, но ухо не убрала, видимо, понравилось. – Никто из них уже не сможет съесть свой… ммм… этот, как его – о! свой лаваш. Точно, лаваш. Ни-ко-гда!
– 0-хо! – восторженно пропищала Эдит, моментально возбуждаясь и активизируя усилия в моей точке дань-тянь. – Ты был это… ты оторвал им зубы?
– Ага. Вместе с головами, • – подтвердил я, несколько уди вившись такой интерпретации своей шутки, совершенно ис ключающей какую-то иную трактовку. – Короче – забудь о них. Их нету.
– А-ха!!! – в экстазе пискнула Эдит, резво сползая вниз и принялась с двойным усердием исследовать своим языком мой живот, постепенно приближаясь к тому самому фрагменту моей плоти, который затаился в пяти цунях ниже точки дань-тянь и практически уже был готов к использованию во всех аспектах. Мне, однако, такой расклад совсем не улыбался, за пять суток я всесторонне изучил повадки своей пассии и прекрасно знал, чем все это закончится.