Эль со товарищи немедленно ретировался в коридор, не издав ни звука в свое оправдание. Накинув банный халат, я оставил изрыгающую проклятия хозяйку в ванной и вышел в коридор вслед за морально убитыми гэбэшниками.
– В вашем поведении, милейший Эль, проскальзывает некоторая странность, – с ходу начал я, не давая противнику опомниться. – Видите ли… В прошлый раз вы посетили нас именно в тот момент, когда мы с мадам Ловаль… ммм… как это будет правильно… ммм… О! Заканчивали! Да, мы заканчивали. Ммм… В тот раз вы так и не сумели вразумительно объяснить причину своего несвоевременного вторжения, сославшись на необходимость тотального осмотра всех номеров.
– Мы действительно осматривали все номера – с согласия клиентов, – потерянно возразил Эль, не рискуя поднимать на меня взгляд. – Вот и вас… вас тоже спросили. Разве не так?
– Так вот – в этот раз вы тоже пришли, когда мы заканчивали, – проигнорировал я неуклюжую попытку оправдания. – И помимо всего прочего, вы сломали дверь и ворвались, как… как какие-то бандиты. У меня создается впечатление, что вы… ммм… в общем, не совсем в порядке, дражайший Эль. Вы когда в последний раз обращались к сексопатологу?
– Простите, как вас понимать? – Эль побагровел и грозно нахмурился. – Что вы имеете в виду?
– Я не думаю, что контроль за сексуальной жизнью клиентов гостиницы входит в ваши обязанности, – высказал я предположение. – Значит… значит, вы по своей инициативе все это устроили – не так ли? Что вами движет в данном случае, как не сексуальная аномалия, дражайший Эль?! Мне кажется…
– Мистер Вуд – это просто недоразумение! – Эль затравленно оглянулся на своих спутников, взял меня под руку и чуть ли не силком втащил в номер. – Понимаете… В общем, тут такая история… – И Эль в двух словах объяснил мне, что в городе орудует какой-то хитрый и страшно изощренный международный террорист, который, как считает его, Эля, руководство, умудрился просочиться в «Интурист», в номер уважаемого господина Бермана, и с его телефона позвонил одному… в общем, одному чиновнику. Встречу назначил, гад ползучий. А теперь этот чиновник куда-то пропал, а двое сопровождающих его сотрудников зверски убиты. Вот и…
– Так вы что, подозреваете меня и мадам Ловаль в этом мерзком деянии? – лживо удивился я. – И поэтому не даете нам шагу ступить? Ну вы и выдумщик, милейший Эль! Надо же – вообразить такое! Да-а-а, такого я еще не слыхивал… И что – мы с Эдит до сих пор в вашем списке подозреваемых?
– Нет, уже все, – поспешно сообщил Эль. – Ваша непричастность к данному злодеянию сомнению не подлежит. Это доказано на практике… – Тут Эль пустился в пространные объяснения по поводу неизбежных издержек своей нелегкой работы, которая выматывает все нервы и высасывает все соки – и не только у него одного, но и у всех, кто его окружает. Вот они втроем – витязи кожаного плаща и чеченского кинжала, – они не покладая рук пахали все это время, чтобы вывести меня на чистую воду и доказать, что это именно я и есть тот самый мерзкий международный террорист. Подозрение, понимаете ли, у бдительного Эля возникло в отношении моей скромной персоны – после того самого первого посещения номера мадам Ловаль, в ходе которого он обнаружил одну незначительную на первый взгляд деталь…