– Мне кажется, все мы предстанем перед военным судом – за неисполнение приказа, – мрачно предрекал не на шутку встревоженный лейтенант. – С каждым часом шансы выполнить распоряжение генерала становятся все меньше…
Поначалу я было обратил внимание на телодвижения командира отряда самообороны Гирлихаша – Мурата-два. Этот педантичный парниша во второй половине дня объезжал на своем «уазике» посты, расположенные по периметру села, производя смену часовых и проверяя службу. На круг у него уходило около полутора часов, затем Мурат заруливал за зерноток, расположенный возле леса, на дальней оконечности села, и намертво пропадал часов на пять-шесть. Так вот – когда я в первый день заметил, как «уазик» бывшего офицера инженерных войск скрылся за объемной крышей зернотока, у меня от радости, что называется, в зобу дыханье сперло.
– Вот оно! – трагически прошептал я, прикипая к окулярам стереотрубы, и тут же послал гонцов к наблюдателям, располагающимся ниже по склону, с категорическим приказом: все бросить, следить за овсяным полем, что между лесом и зернотоком. Я надеялся, что сейчас стану свидетелем скрытого выдвижения этого симпатичного парниши в лес, где у него могло быть только одно дело – прокатиться на тот самый склад, ради которого мы здесь торчим.
– Ай да Сыч, ай да молоток! – возбужденно похвалился я, потирая руки. – Сейчас мы все увидим и запишем…
Прошмыгнуть незамеченным в лес Мурат не мог – в этом я был уверен на все сто. По периметру села, вкруговую, шла сплошная полоса овсяных полей, шириной от тридцати до пятидесяти метров, просматриваемая с нашего холма на всем своем протяжении. Вырасти по грудь овес еще не успел – незрелые колосья едва доходили взрослому человеку до колена, так что, если бы кто вдруг рискнул прошвырнуться в лес – даже по-пластунски, мы обязательно бы его заприметили на фоне нежной зелени.
Ждать результата пришлось довольно долго: командир отряда самообороны как в воду канул. За четыре с небольшим часа я три раза посылал гонцов к наблюдателям: нет, с их позиций также не просматривались какие-либо поползновения пересечь овсяную полосу.
– Куда же ты провалился, красивый мой? – злобно пробормотал я, разглядывая незначительный фрагмент какой-то полуразрушенной хибары, торчавший из-за угла зернотока, – вся постройка с моего НП не просматривалась. – Не в этих же развалинах сидишь, блин…
Спустя четыре часа пятнадцать минут после загадочного исчезновения из-за зернотока показался «уазик» Мурата-два и покатил к центру села. За командирской машиной неторопливо шла небольшая группа вооруженных мужчин – по всей видимости, бойцов отряда самообороны.