Так что – прощай КОРИДОР. Теперь твоим новым хозяевам путь в ЗОНУ заказан. Более того, им придется покупать бронированные автомобили, потому что даже на российской земле они не застрахованы от неприятных сюрпризов.
А нас впереди ожидает армейский грузовик, где скучает Клоп с чистыми пропечатанными накладными и доверенностями, в которые совсем нетрудно вписать все что угодно: хоть целый парк гаубиц «Д-30». Клоп займется «перегоном» партии оружия, а мы поедем отдыхать. До следующего раза, ЗОНА!
Неделя после провокации у Сарпинского ущелья прошла более-менее спокойно. Агенты развлекались по обычному плану: ели, спали и качались во дворе – там у них оборудован под навесом небольшой многофункциональный спортзал с разными железяками и боксерскими грушами. Я ночи напролет валялся на веранде своего дома, запоем читал все, что под руку подвернется, и совершенствовался в английском. С утра до вечера спал – я днем спать люблю, – а вечерком шел прогуляться к Шведову, благо неподалеку, чтобы разузнать оперативную обстановку в ЗОНЕ и прилегающих окрестностях.
Да, не удивляйтесь, у меня есть собственный дом – такой вот маленький штришок к портрету. Помните, я рассказывал, что как-то мимоходом ограбил одного симпатичного парнишу по имени Абдулла Бекаев (упокой Аллах его грешную душу) на пол-»лимона» баксов? Сорок штук у меня отнял в Зеленогорске бандитский бригадир Белый (царствие небесное), а остальные я отдал на хранение полковнику. Надеялся, что наступит такое время, когда на эти деньги я смогу вооружить и экипировать небольшой отрядик камикадзе для тотального террора на территории суверенной Ичкерии – эта идея долго жгла мою душу после того, как потерял жену и утратил веру в ценность жизни. Но время все расставило по своим местам. Мой «газават» как-то самопроизвольно утратил свой смысл. Во-первых, как справедливо заметил однажды полковник, это полный идиотизм – мстить целому народу за причиненное тебе горе. Во-вторых, то, что я делаю сейчас, вполне компенсирует невостребованную жажду мести за мою исковерканную судьбу и горечь утрат многих моих боевых братьев, оставивших на этой войне часть своей души.
А потому я в один прекрасный день, устав житием в одном помещении со своенравным полковником, попросил Шведова приобрести мне неподалеку приличную усадьбу с высоким глухим забором, обязательными фруктовыми деревьями и, естественно, какой-никакой банькой. Без баньки, знаете ли, трудно в нашем меняющемся мире – скурвиться можно.
– Ладно, будет тебе домишко, – обрадовался Шведов и куда-то удалился на пару часов. Тут надо пояснить, отчего это полковник обрадовался. Дело в том, что до этого я периодически стращал шефа, что возьму свои деньги, наберу, как планировал, отряд, брошу к чертовой матери наше дело на произвол судьбы и умотаю в горы Ичкерии. Взрывать дороги, рушить мосты и расстреливать автоколонны, что под руку подвернутся, – короче, заниматься тотальным террором.