— Виноват.
— Узнаешь?
— С трудом, — попытался выкрутиться Андрей — он никак не мог сообразить, с кем говорит.
— Ты! Не узнаешь? Меня?! — голос сорвался на крик, но теперь в нем была и радость. — Меня невозможно не узнать! Ты сам сказал, что балдеешь от одних только звуков моего голоса! — Я сказал, что балдею от имени, — Андрей понял, наконец, кто звонит — это была Валя из фото ателье. — Вообще-то да... Ты прав. Но ничего, еще и от голоса обалдеешь.
— Да я уже, — улыбнулся он в темноту.
— Почему не заходишь?
— Только вчера же у тебя был!
— А с утра уже обязан в окна заглядывать! Только так! И никак иначе!
Значит, заскочишь?
— Конечно.
— Слушай, я чувствую, что ты еще не проснулся. Значит, так... Жду. Кое-что покажу.
— Да, я заметил... Тебе есть что показать.
— Тю, дурной! Не ожидала от тебя такой пошлости... А с виду ничего так, вроде даже воспитанный. Местами, правда.
— Виноват, — Андрей был посрамлен.
— Значит, так. У меня есть для тебя что-то очень интересное, очень важное, я бы сказала неожиданное. Просто обалдеешь. С места не сойдешь от потрясения. Я чувствую, что в твоей деятельности тебе нужен хороший, надежный помощник. Считай, что он у тебя есть.
— Он или она?
— Помощник, конечно, он, но я имею в виду себя.
— Я так и понял.
— Придешь?
— Обязательно.
— Прямо с утра, понял? К открытию. Понял?
— Целую! — и Валя положила трубку.
К открытию Андрей не успел.
Сначала забежал в прокуратуру, потом дожидался Пафнутьева, тот подробно разжевывал ему какое-то задание, и когда добрался, наконец, до фотоателье, то увидел картину, которая потрясла его больше всего за последний год.
Вместо громадного витринного стекла зиял черный провал и оттуда тянуло едким, желтоватым дымом, видимо, горели какие-то химикалии. Мелкие осколки стекла покрывали асфальт на десяток метров вокруг и уже по этому можно было догадаться — внутри прогремел взрыв. Судя по всему, это случилось совсем недавно — толпились люди, невдалеке стояла машина скорой помощи. Внутри, в том помещении, которое вчера еще было фотолабораторией, трепетали мелкие язычки пламени, в дымном полумраке смутно различались человеческие фигуры.
Не раздумывая, Андрей шагнул через подоконник внутрь. Воняло гарью, но дышать было можно и он сделал несколько шагов, пытаясь понять, что произошло.
— Чего стоишь... Бери носилки! — услышал он какой-то злобный крик и, обернувшись, увидел, что кричал человек в белом халате, стоя у носилок. Андрей подхватил рукоятки и шагнул к выходу, снова напрямик, через подоконник. Он понимал, что идти надо к белой машине «скорой помощи» и быстро, почти бегом направился туда. И лишь, когда поставил носилки на асфальт и обернулся, увидел, что нес Валю. Лицо ее было черным, волосы дымились, видимо, и от них мало что останется, правая рука была залита кровью и по странному неестественному изгибу ее он понял, что переломано предплечье. Девушка была в сознании и, увидев его, попыталась приподняться с носилок. Но у нее ничего не получилось, голова обессиленно упала на подушку. Уже теряя сознание, она протянула к нему левую руку — в ней была зажата свернутая в трубочку газета, тоже залитая кровью.