— Сегодня больше не буду.
— Хорошо, Борис Эдуардович.
Проходя мимо, Шанцев остановился на секунду, наклонил голову девушки, отвел в сторону волосы с затылка и осторожно поцеловал в ямочку. И, не добавив больше ни слова, вышел, подмигнув секретарше уже от двери...
Банк Бевзлина занимал два верхних этажа двенадцатиэтажного здания. Попасть на эти этажи можно было только с помощью лифта, у которого дежурили два молодца с короткими черными автоматами. Они проверяли всех, кто приближался к лифту.
Рядом стоял столик с телефоном, и, если сверху не поступала команда пропустить того или иного человека, увидеть Бевзлина у него не было никакой возможности.
Хотя оба охранника прекрасно знали Шанцева, иногда приходилось пропускать его наверх по несколько раз на день, но документы они проверяли каждый раз все с той же старательностью, если не сказать подозрительностью. Они словно догадывались, что кто-то мог замаскироваться под этого человека и обмануть их.
Как-то Шанцев, торопясь, решил пройти мимо охранников, но тут же наткнулся на короткий ствол автомата. С тех пор он больше не пытался упростить правила, введенные Бевзлиным.
Поднявшись на двенадцатый этаж, Шанцев прошел в конец коридора и снова уперся в автоматчика. Проверив его документы, тот пропустил Шанцева за железные двери, обитые кожей. За ними начинались апартаменты Бевзлина — короткий коридор с несколькими дверями по обе стороны.
— Здравствуйте, Борис Эдуардович, — приветствовала его секретарша без улыбки. — Входите, — она не дала ему возможности произнести ни единого слова, сразу ответив на все возможные вопросы.
— Здравствуй, Надя. Что хорошего в жизни?
— Ничего.
— Да? — удивился Шанцев, — Что так?
— А вы знаете что-то хорошее в жизни? Поделитесь.
— А весна? — Весна — это для общего пользования.
— Вообще-то да, — согласился Шанцев. Он избегал затягивать разговоры с секретаршей Бевзлина, чувствуя, что та его переигрывает. Последнее время появилась в ней какая-то жесткость, холодность. Впрочем, Шанцев знал причину этих перемен.
Бевзлину было где-то около тридцати. Порывистый, улыбчивый, готовый весело рассмеяться самой непритязательной шутке, он казался еще моложе. Люди, не очень близко его знающие, полагали, что у него постоянно приподнятое настроение.
Увидев входящего Шанцева, Бевзлин отодвинул бумаги, поднялся и, пока тот закрывал за собой дверь, успел пересечь половину просторного кабинета, залитого солнечным светом.
— Привет, Шанец! — приветствовал он его, протягивая сухую узкую ладонь.Жив?
— Местами.
— Возникли проблемы?
— Пока нет, но возможны...