— Во что плеснешь?
— В морду, Паша, в морду... От лица у меня давно уже ничего не осталось.
Все, отвали.
Пафнутьев подошел к окну — черная «Волга» стояла на своем обычном месте.
Стекло водителя было приспущено, и из машины поднимался еле заметный голубоватый дымок.
— Паша, что ты задумал? — спросила Вика.
— Пусть с этим существом разбираются знатоки матери и ребенка. Если она не просыпается целую ночь, значит, может вообще не проснуться. С ней что-то сделали, это не простой ребенок, это еще тот ребенок! И надо от нее избавиться, пока жива, а то потом на скамью подсудимых с тобой рядышком усядемся, как вампиры и детоубийцы. — Пафнутьев набрал номер дежурного милиции. — Алло! Шаланда на месте?
— Скоро будет.
— Были звонки по поводу пропавшей девочки?
— Не было. Были звонки по поводу пропавшего мальчика.
— Что за мальчик?
— А Бог его знает... Двенадцать лет, ученик, светлые волосы, джинсовые штаны, плащевая куртка...
— Все понял, — перебил Пафнутьев. — Придет Шаланда — передайте привет.
Скажите, что я всегда о нем помню. Именно эти слова — я постоянно помню о нем.
— Передам! — рассмеялся дежурный. — Ему, наверное, будет приятно.
— Поехали, — и Пафнутьев рванулся в прихожую. Вику с девочкой он пропустил вперед и, пока она спускалась по лестнице, запер дверь на несколько замков — это стало нормой, стальные двери надо было запирать на засовы, чтобы никакой взрыв не выворотил их вместе с рамой. — К Овсову! — бросил он водителю, падая на сиденье рядом с ним.
— И до этого дошло, — рассудительно заметил водитель.
— Дошло, — кивнул Пафнутьев.
— Набираем обороты?
— Набираем, Володя, набираем.
— А то, я смотрю, вы уже с пушкой не расстаетесь... Скоро стрельба?
— Предупрежу тебя заранее.
— Есть один человек... Гранатомет предлагает...
— Надежный человек?
— Вполне.
— Бери, не раздумывая.
— Я не шучу, — водитель искоса взглянул на Пафнутьева.
— Мне тоже, Володя, не до шуток.
— Быстрей, пожалуйста, — сказала Вика, дождавшись паузы в разговоре.Ребенок, мне кажется, стал синеть...
— Поздно прибавлять скорость, — сказал водитель.
— Почему? — вскинулась Вика.
— Уже приехали.
Овсов ждал их, лежа на кушетке. Лицо его было заспанным, седые волосы всклокочены, халат распахнут. Пафнутьев не видел его несколько месяцев и теперь всматривался в лицо хирурга, пытаясь найти следы прошедшего времени, — Сдаю, Паша, сдаю, — сказал Овсов, взглянув на Пафнутьева. — Особенно по утрам.
— Хороша была ночка?
— Слава Богу, что кончилась, — вздохнул Овсов. — Что у вас?
— Ребенок, — Вика положила сверток на стол и развернула. Девочка продолжала спать, но губы у нее действительно приобрели фиолетовый оттенок.