Штабная сука (Примост) - страница 22

6.50. Выход на зарядку. Дед видит очередной сон. Котлы нервно крутят ремнями.

7.20. Уборка помещения. Духи переставляют койки со спящими дедами от стены к стене, чтобы натереть полы.

8.00. Утренний осмотр. Пора вставать — сейчас придут офицеры. Деда уже ждут подшитое хэбэ, начищенные бляха и сапоги.

8.30. Завтрак. Иногда дед нехотя бредет в столовую, где его ждет охраняемый духами стол. Чаще он остается в казарме и ждет, когда духи принесут его пайку,

9.00. Утренний развод на работы. Дед зевает, переговаривается с соседями, курит в кулак. По приходу в парк ложится в кабину машины досыпать.

14.00. Перерыв на обед. Дед встает и лениво идет в казарму.

14.30. Обед. На обед дед ходит еще реже, чем на завтрак.

16.00. Выход на работу. Дед либо ложится спать, либо идет куда-нибудь в гости.

19.00. Приход из парка. Дедом в роте и не пахнет.

19.30. Ужин. На ужин дед ходит исключительно редко.

20.00. Дед смотрит телевизор, идет куда-нибудь в гости или шугает духов, играет на гитаре, спит — словом, пытается себя каким-то образом занять.

22.00. Вечерняя поверка. Дед ходит на нее не часто, чтобы не баловать начальство.

22.30. Отбой. Тут-то и начинается жизнь. Одни духи срочно припахиваются готовить дедам ужин, другие берутся делать тем же дедам дембельские альбомы, обшивать парадки, тачать сапоги, резать из рандоли подвески и буквы. С кем-то из духов проводится воспитательная работа. Остальные деды уходят в самоволку или запираются в каптерках и сушилках и развлекаются.

День прошел… Ну и черт с ним!

Двое автоматчиков провели арестанта по у жому, залитому бледно-красным светом коридору к массивным железным дверям. Там его ждали двое других: альбиносно-белокурый «ваня» с пачкой поперек себя шире, нетерпеливо притоптывающий кирзачом, и смуглый, скучно-меланхоличный якут из серии «твоя моя не понимай однако». «Ваня» подтолкнул арестанта прикладом, часовые затопали следом. Моросил паршивый утренний дождик, склизкий, как похмельная слюна. Они прошли по грязному плацу мимо боксов, мимо казармы комендантской роты, мимо серого, мокрого здания окружной комендатуры. Он оглянулся. Лица часовых казались неживыми, словно маски, вылепленные из серой глины и смазанные оружейным маслом.

— Давай-давай, шевели поршнями, — негромко проворчал «ваня». — Зависать будешь на дизеле.

Они подошли к воротам, перед которыми басовито урчал на холостых «Урал» с кунгом.

Из кабины выскочил прыщеватый голенастый старлей, засуетился, матернулся, открывая заднюю дверь куша,

— В машину! — старлей понаблюдал, как часовые запихали арестованного в куш, закрыл дверцу на большой висячий замок и полез в кабину. Арестованный еще успел заметить, как «ваня» потянул из-за пазухи сигарету и взял у «твоя моя не понимай» коробок спичек.