— А вот и перышки, которые надевала наша птичка, чтобы долететь до Сикстинской капеллы…
Для ясности я развернул сверток, оказавшийся длинным балахоном. На груди был пришит карман, в котором было что-то твердое: вторая стрелка, тоже красная, тонкая и такая же острая, как и предыдущая.
— Все сомнения отпали… — заключил я.
— Гвидо, — изумился Балтазар, — а теперь ты объясни…
— Человек, совершивший этим утром попытку убийства в часовне, просто-напросто добрался до нее по внутренней части каминной трубы. Отверстие он проделал заранее и выстрелил из него вот такой штукой. Затем спустился, снял этот балахон, спрятал его в этом шкафу и спокойненько вышел из Ватикана.
— Надев прежде эту маску, чтобы не быть узнанным, — дополнил Балтазар, поворачиваясь к пленнику.
Томмазо Ингирами, державший себя достойно, несмотря на крепкую хватку солдат, затряс головой с выражением отвращения на лице:
— Все это подстроенная грубая шутка!..
— У вас есть другие объяснения, мессер префект?
— Я не понял и половины ваших обвинений!
— Не слушай его, Гвидо, сейчас он будет вешать лапшу на уши. Маска-то удода была на его голове!
— Конечно, я носил эту маску, не отрицаю. Но если бы у вас было хотя бы на пару куатрино здравого смысла, вы бы меня уже отпустили!
— Чего ради? — возразил я.
— Прикажите вашим солдатам дать мне вздохнуть, и я все объясню по поводу маски. А после пусть мою судьбу решает святейший отец, и только он.
— И то правда, — поддержал префекта библиотеки Ватикана один из швейцарцев. — Он служитель папы, и я не очень-то одобряю подобное обращение.
Балтазар немного поколебался, затем сделал знак солдатам отойти от Ингирами.
— Благодарю. Тот потер плечи.
— Ситуация эта — одна из самых нелепых. Если бы не дружба, связывающая меня с да Винчи, я ни за что не пошел бы на эту… унизительную комедию.
Он глубоко вздохнул.
— Коль уж вам так хочется знать, я крайне неохотно надел эту маску. Знать бы последствия… Одним словом, утром я обнаружил некий пакет перед своей дверью. В нем находилась эта голова удода. К ней была приложена записка, написанная рукой папы. Я по крайней мере предположил, что рука была его. В ней говорилось: «В знак расположения и для празднования первого дня карнавала посылает вам это его святейшество Лев Десятый». Сомнений у меня не возникло. Откуда мне было знать, что эта маска?.. Впрочем, чем она была? Как бы то ни было, когда я вышел отсюда, направляясь в город, я надел ее. Наш папа обожает любоваться карнавальными костюмами из своих окон, и я подумал, что ему будет приятно видеть меня среди ряженых… Но вдруг на площади Святого Петра какие-то люди принялись кричать и показывать на меня пальцами. Я еще раньше приметил несколько кучек бездельников, и, зная о напряженной атмосфере в городе, я… испугался и побежал. Вот и вся история.