— Прекрасная защита! — возмутился Балтазар. — Кого вы хотите обмануть этими баснями? Вы побежали потому, что боялись, что вас поймают и арестуют за обличающую вас маску!
— Но в чем меня обвиняют, в конце-то концов? — взорвался Ингирами.
— В совершении пяти убийств, — спокойно пояснил я. — Шести, может быть…
Все вздрогнули.
У Ингирами подкосились было ноги, но он тут же овладел собой и с кажущимся безразличием произнес:
— Вы рехнулись, мой мальчик, вы сошли с ума.
Я показал на манускрипт на столе.
— Скажите лучше, Томмазо, кто читал эту книгу до вашего ухода из библиотеки?
Он с вызовом ответил:
— Вы точно сошли с ума. Я требую встречи с его святейшеством…
Леонардо приблизился к моему уху и прошептал:
— Ты удивишься, Гвидо, количеству наших знакомых, взявших утром книги в библиотеке. В журнале я нашел фамилии Бибьены, Аргомбольдо и даже Серапики! Но список неполон, приходили и другие, не отметившиеся в книге записей!
Я взглянул на библиотекаря, потом на балахон, потом на диковинную деревянную стрелку. Подумал я и об отверстии в трубе, о шрифте Цвайнхайма, о гравюре Босха и о прочих вещах. Да, все эти элементы составляли одно целое.
— Вы встретитесь с папой, Томмазо, не так ли? Так вот, передайте, пожалуйста, святейшему отцу, что теперь мы знаем убийцу.
Знать имя убийцы еще не значит помешать ему убивать и дальше. Надо было поймать его и обезвредить.
Как и было предусмотрено, птичка вылетела из гнезда. Нам с да Винчи пришлось переговорить с властями, чтобы получить разрешение на посещение его жилища. А потом, после долгих сомнений и безрезультатного обыска, мы обнаружили под обивкой потайную дверь, которую удалось взломать. Она вела в небольшое помещение, в котором словно для самообличения были собраны все улики виновного в преступлениях…
В центре комнаты стоял печатный станок. Вокруг валялись многочисленные флаконы, горшочки из-под мазей и с мазями, пакетики с очень пахучими травами, различные тигели для измельчения и нагревания…
На наборной доске лежала стопа бумаги, рядом стояла деревянная шкатулка. Открыв ее, я торжествующе вскрикнул: в шкатулке находились свинцовые литеры — те самые, которые убийца использовал для печатания своих посланий. Шрифт Цвайнхайма! Удивительный шрифт Цвайнхайма!
Перед станком стояла скамеечка с разложенной на ней одеждой: костюм мавра цвета граната — тот, что видели на балу во дворце Марчиалли, шляпа, бывшая на убийце в саду д'Алеманио… На полу — две свернутые в один рулон карты с незнакомыми очертаниями, они были прислонены к кучке каких-то коробочек.